— Признаки или целая армада? — беспечно уточнил Оскар.

— Если бы агрессоры были здесь, они бы уже начали нас изучать, — сказала Антония Кларк, руководитель инженерной группы. — Со времени своего при­хода мы создали целый букет возмущений, и нас могли бы засечь даже при помощи нескольких автоматических зондов, парящих над барьером.

— Возможно, — согласился Танде. — Но мы до сих пор не обнаружили никакого активного оборудования. И барьер был воздвигнут очень давно, угроза могла за это время исчезнуть.

— Давно — по человеческим меркам, — заметил Оскар.

— Хорошо. — Уилсон поднял руки, предваряя готовый разгореться спор. — Если флотилия агрессоров или угрожающее миру существо еще здесь, нам необходимо их отыскать. Предпочтительно остаться при этом незамеченными, на что, я признаю, надежды мало, но надо попробовать. Если же агрессоры ушли, они могли что-то оставить. В другом варианте, если барьер был воздвигнут в целях ограничения звезды и всех обитателей ее миров, шансов найти его соз­дателей гораздо больше. Поэтому я принял решение отправить «Второй шанс» в круговое путешествие вдоль экватора. Мы останемся на расстоянии одной а. е. и запустим гипердвигатель на малой скорости. За неделю гисрадар создаст полную и весьма точную картину окружающего пространства. В таком случае, даже при самом плохом сценарии, если мы ничего не найдем, заглянем на оба полюса. Если и после этого останемся с пустыми руками, будем решать, что делать дальше.

— Капитан, — обратился к нему Танде, — я бы хотел поднять проблему коммуникации.

— С кем?

— Оба наших сценария предусматривают наличие внутри барьера разумной жизни. Раз уж мы подошли так близко, может, стоит попробовать привлечь их внимание, а если повезет, то и завязать диалог?

— Каким образом? Мне казалось, ты говорил о непроницаемости барьера.

— Для любых волн, кроме гравитационных. — Танде кивнул в сторону главного инженера. — Я обсуждал этот вопрос с Антонией. Нам не составит труда модифицировать гипердвигатель, чтобы он создавал простые гравитационные волны. Если внизу имеется работающий гравитационный детектор, он зарегистрирует сигналы.

Предложение удивило Уилсона. Он настолько увлекся результатами анализа исследовательской группы, что совсем упустил из вида возможность уста­новления контакта.

— Насколько сложной будет модификация? Я не могу допустить даже временного выхода из строя гипердвигателя.

— Все сводится к перепрограммированию, — сказала Антония. — Излучение стандартных гравитационных волн станет одной из побочных функций гипердвигателя. Корабельный СИ представит нам измененную программу уже через пару часов.

— Отлично, займитесь программой. Если круговой полет не даст результатов, мы обязательно попробуем этот вариант. Отличная идея, вы молодцы.

На второй день их недельного путешествия вдоль экватора гисрадар обнаружил нечто интересное. Первый отраженный сигнал поступил около полуночи по корабельному времени. На капитанском мостике в этот момент дежурил Оскар; он приказал вывести «Второй шанс» в реальное пространство и послал вызов в каюту капитана.

К тому времени когда Уилсон, на ходу натягивая куртку и стараясь стряхнуть остатки сна, появился в рубке, были запущены уже все основные системы сенсоров. Изображения передавались на большие экраны. Капитан прищурился, не в силах поверить своим глазам. На четкой сетке неоново-зеленого изображе­ния, передаваемого радаром возникла безукоризненная полусфера, выступающая над поверхностью барьера. Диаметр ее основания составлял двадцать пять тысяч километров.

В рубку вошли Танде Саттон и Бруно Сеймур. Оба остановились позади Уилсона и недоуменно уставились на экран.

— Ого, — пробормотал Бруно, — а вот и первый улов.

Уилсон прошел к своему креслу и сел за пульт.

— И что же мы видим? Какая-то планета?

— Нет, сэр, — ответил Рассел. Мониторы на его пульте замерцали, отражая результаты первичного анализа. — Я бы сказал, что это продолжение самого барьера. Поверхность равномерно гладкая, как и поверхность барьера, полу­сфера также абсолютно правильная. Ее окружает мощное магнитное поле, на порядок превосходящее стандартные поля планет; и оно очень неустойчиво, словно вращается. Гравитационного поля как такового нет… но сенсоры реги­стрируют излучение гравитационных волн. Излучение регулярно пульсирует, но с изменениями магнитного поля не совпадает. Очень странно.

Уилсон повернулся к Танде, тоже севшему за пульт. Астрофизик озадаченно нахмурился.

— Сигнал? — спросил Уилсон.

— Не знаю.

— Последовательность импульсов не меняется, — заметил Рассел. — Если это и сигнал, информации в нем не много.

— Вы определили, откуда он приходит?

— Похоже, источник находится внутри полусферы, и там он постоянно перемещается.

— Ладно, что-нибудь еще?

— Отсутствует инфракрасное излучение. — Рассел кивнул на главный экран: плоская поверхность барьера была окрашена ярким карминным цветом. Боль­шой круг в центре изображения оставался черным, словно бездонная дыра. — Постойте! Там наверху что-то есть. — Его пронзительный голос заглушил жужжание приборов. Вершина не круглая, она плоская, или… Или там какой-то кратер. Отверстие! Там какой-то проход!

— Ты прав, — воскликнул Бруно с дикой усмешкой. — Слабое фотонное излучение. Оттуда выходит свет, только его спектр за границей ультрафиолета. Он не инфракрасный, как поверхность барьера. Это может быть входом внутрь!

Уилсон и Оскар изумленно переглянулись.

— Успокойтесь, — произнес Уилсон. — Мне нужны факты, а не ваши домыс­лы. Дайте изображение с главного телескопа. Оскар, каково наше положение относительно объекта?

— Сто тысяч километров над барьером, семьдесят тысяч до вершины полусферы.

— Отлично.

— Фокусирую телескоп, — объявил Бруно.

Красное кольцо на экране рубки быстро разошлось, и его центр окрасился в черный цвет.

— Вот оно! — торжествующе воскликнул Бруно. Светящееся пятнышко быстро увеличилось и превратилось в полумесяц голубоватого сияния, дрожа­щий в центре изображения.

— Размер? — спросил Уилсон.

— Отверстие в поперечнике составляет семнадцать километров.

— Длина волны не соответствует спектру Альфы Дайсона, — сказал Танде. — Это не свет звезды.

Уилсон не мог отвести глаз от светящегося полумесяца.

— Признаки активности, указывающей на космические корабли или сен­соры?

— Отсутствуют, сэр.

— Как я полагаю, нам неизвестно, было ли открыто отверстие в момент нашего выхода из червоточины.

— Известно лишь, что вершина была плоской, но имелось ли отверстие — по отклику гисрадара определить невозможно.