«В основе этого описания разрушительного сражения, вероятно, кроется какая-то тайна. Еще большее удивление вызывают те места, где говорится о странном оружии не общими словами, а конкретными терминами».

«Это неизвестное оружие, железная молния, гигантский посланец смерти, превратило в пепел все племя Вришнис и Андхакас. Обугленные трупы даже невозможно было опознать. Волосы и ногти выпадали, горшки разбивались без видимой причины, птицы становились белыми. Через несколько часов вся пища становилась ядовитой. Молния превращалась в тонкий порошок».

«Пукара, летая на борту виманы высокой мощности, бросил на тройной город только один снаряд, заряженный силой Вселенной. Раскаленный добела храм, похожий на десять тысяч солнц, поднялся в его сиянии…»

«Два „воинственных сына“ — Нинурта и Нергал — выпустили на волю „порожденьем единым“ семь видов страшного оружия, созданных Ану, и на месте взрыва все было „вырвано с корнем, сметено с лица земли“. Древние описания красочностью и точностью не уступают рассказам современного очевидца ядерного взрыва. Когда с небес были сброшены „страшные орудия“, тотчас последовала ослепительная вспышка: „они на все четыре стороны земли разлили яркие лучи, сжигая все, как пламенем“, говорится в одном из текстов. В „плаче“ по Ниппуру рассказывается об „урагане, вспышкой молнии рожденном“. Потом в небе вырос ядерный гриб — „туча густая, что окутала мраком все небо“ — и „поднялся ветра порыв… буря, яростно рвущая небо“. Затем ветры… начали сносить облако к Месопотамии: „тьму несет из города в город, тучи густые несет, что окутали мраком все небо“».

«Люди умирали не от руки врага, их подстерегала невидимая смерть, „что по улицам бродит, по дорогам скитается; станет с кем рядом — и не видно ее; в дом войдет, и никто не узнает“. Никто не мог защититься от этого „зла, что на землю набросилось, привидение будто… Через самые стены высокие, через самые толстые стены сочится оно, как вода; никакая дверь его не удержит, и запор не остановит его; через дверь, как змея, вползает оно, сквозь щели, как ветер, внутрь залетает“. Кто прятался за дверьми, умирал в доме; кто спасался на крыше, умирал на крыше; кто бежал по улице, падал замертво на землю: „Мокроты и кашель грудь ослабляли, рот наполнялся слюною и пеной… сонливость и немота напали на них, странное оцепененье… страшные мученья, головная боль… дух тело покидал“. Люди умирали мучительной смертью: „Люди, напуганные, едва могли дышать; Злобный Ветер зажал их в тиски, дня одного еще он им не даст… Рты увлажнились кровью, головы кровью сочатся… От Злобного Ветра бледнеет лицо“. Невидимую смерть принесло облако, появившееся в небе Шумера и „покрывшее землю плащом, как покрывало, окутало все“. Коричневатого цвета облако при свете дня „солнце на горизонте тьмой заслонило“. А ночью оно светилось по краям („смертоносным сияньем опоясанное, заполонило всю землю широкую“) и закрывало луну: „луна на восходе исчезла“. Смертоносное облако двигалось с запада на восток — „окутанное ужасом, сеявшее страх“ — и было принесено в Шумер воющим ветром, „великим ветром, который проносится в вышине, злобным ветром, разоряющим землю“».

«Когда были найдены первые таблички с текстом „плачей“, ученые считали, что разрушен был лишь один Ур… Но затем, по мере того как количество найденных текстов увеличивалось, стало ясно, что Ур не только не был единственным уничтоженным городом, но и не находился в центре катастрофы. Обнаружились схожие поэмы, оплакивающие участь Ниппура, Урука, Эриду, а в некоторых текстах даже приводились списки пострадавших городов: они цепочкой протянулись по югу Месопотамии с юго-запада на северо-восток. Совершенно очевидно, что города погибли внезапно, а не один за другим, как было бы в случае вторжения чужеземной армии».

«Весь юг Месопотамии опустел, почва и вода были отравлены Злым Ветром: „На берегах рек Тигра и Евфрата лишь чахлые растения росли; в болотах поднимались вяло камыши, гнилые на корню… В садах и городах все умерло, ничто не прорастает… Никто не засевает пашни и зерна не бросает в землю, и на полях не слышно песен“. Пострадали и дикие — „в степи зверей почти не видно, все живые твари извелись“ — и домашние животные: „по загонам гуляет ветер… не слышно звуков маслобойки… стада не дают масла и сыра… Нинурта лишил Шумер молока… Ураган пронесся, смел все с лица земли; он проревел, как вихрь бурный, над землею, и никому спасенья нет… Все опустели города, пустые стоят дома; никто по улицам не ходит, никто не бродит по дорогам“. Разорение Шумера было полным».