Джийан разложила высушенные травы и порошки, собранные по дороге из Междолья, начертила круг на грязном полу пещеры, потом сделала на окружности четыре насечки, сориентировав их по сторонам света. В каждую из точек пересечения насыпала трав или порошков.

Она как раз закончила с четвертой линией, когда почувствовала, что в темноте пещеры что-то изменилось. Джийан подняла голову.

Она сидела на корточках, поставив голые локти на колени. Костер потрескивал и пускал искры, согревая ей спину. Ни звука, ни движения, кроме теней, отбрасываемых пламенем. Зная, что вглядываться в темноту бесполезно, Джийан расслабилась, позволив взгляду расфокусироваться. Она дышала легко и глубоко, вбирая в себя все малейшие запахи пещеры и бурной ночи. Медленно уменьшила частоту биения сердца, шум крови, пульсирующей в жилах. Теперь не осталось ничего, кроме мерцания во тьме. Она терпеливо определила его ритмическую природу: темнота вдыхала и выдыхала, и что-то в ней дрогнуло, узнавая.

Тзелос!

Джийан видела шесть пар глаз, чувствовала леденящий холод. Никогда раньше она не видела Тзелоса — да и других демонов, коли на то пошло. Да и откуда? Миина заключила их всех в Бездне вечность назад. Ничто не в силах открыть колдовские Врата, которые заперла Сама Великая Богиня. Как мог?..

Нантера!

Нантера на мгновение открыла Врата в Бездну. Это был единственный способ перенести живой дух в умирающее тело. Обряд Нантеры проводили с предосторожностями, гарантирующими, что ничто с другой стороны не сможет проникнуть в этот мир. И однако из темноты пещеры на Джийан смотрел Тзелос. Она бы поручилась за это жизнью.

А потом ее словно ударило. Она сама выпустила демона из Бездны, когда нарушила круг Нантеры в последней отчаянной попытке спасти сына. Никто не представлял себе последствий этого нарушения, но она с самого начала подозревала, что коконы у нее на руках были прямым результатом произошедшего. Как и Тзелос.

Движение в темноте прервало ее мысли. Тени приобрели дополнительный объем, словно стали водяными. Что-то колыхалось и журчало, то раздуваясь, то опадая. Неожиданно это что-то сжалось, и Джийан едва не вырвало от вони гниющей плоти.

Он появился, и темнота стягивалась к нему, как вода несется к водостоку. Двенадцать красных глаз смотрели на нее. Отвратительное насекомоподобное рыло было непроницаемо. Кривые жвала открылись, как врата в саму Бездну.

Из пасти донеслось свирепое щелканье.

Я пришел за тобой.

—Не подходи. Я не имею к тебе никакого отношения.

У тебя нет выбора. Ты отмечена.Он приблизился. Я заберу тебя.

Не отрывая от него взгляда, Джийан наклонилась и взяла горящую палку из костра.

Думаешь, огонь отпугнет меня, потому что я— создание Тьмы?Он словно хихикал. Я сожру твой огонь.

Джийан поставила босую правую ногу в нарисованный в грязи круг.

Что ты делаешь?

—Ты знаешь, — прошептала она. — Если ты и вправду Тзелос, ты знаешь.

Малистра сообщила мне о твоих колдовских привычках.

—Малистра!

Она прислала меня. Ты очень досадила ей. Тем, что сделала с ее игрушкой — Олннном Рэдддлином. О да, она очень раздосадована.

Джийан зажгла западную линию трав. Запад, сторона, куда идут умирающие в последние мгновения перед тем, как испустить последний вздох.

Едкая смесь медленно начала тлеть.

Тзелос остановился, пощелкивая жвалами.

Перестань. Ты ничего не добьешься.Он вытянул один из верхних придатков. Грубые, похожие на волоски волокна свисали с костлявой конечности.

Джийан произнесла заклинания на Древнем наречии. Казалось, ничего не изменилось. Неожиданно она вспомнила отобранного у Олннна Рэдддлина паучка, которого Малистра пропитала чарами Кэофу. Она каждую ночь изучала его, пыталась осторожно экспериментировать, но так и не поняла, как он работает. Увидев его на протянутой ладони, Тзелос захихикал — по крайней мере щелчки походили на хихиканье.

Она обещала, что он будет у тебя. Обещала,прошипел он.

Джийан включила устройство. Появились паучьи лапки, и она бросила паука в Тзелоса.

Тот начал таять.

Сейчас или позже,прощелкал он, исчезая, мне безразлично.

У нее дрожали руки, когда она опустилась на колени, чтобы подобрать мерзкого паучка.

— Джийан, что ты делаешь? — раздался у входа в пещеру голос Реккка. — По-моему, мы договорились заняться этим вместе. — Они с Элеаной вернулись с охоты. В левой руке он держал двух крупных ледяных зайцев.

— Тзелос...

— Тзелос? — удивился Реккк. — Что такое Тзелос?

— Демон из Бездны. Он был здесь.

— Я ничего не вижу.

Джийан, внезапно охваченная слабостью, провела рукой по глазам.

Реккк бросил добычу и бросился к ней.

— Джийан, что с тобой? — Он обнял ее за талию.

— Не знаю. Я... — Она глубоко вздохнула, пытаясь восстановить равновесие. В ушах звенело, цвета казались странно четкими. Она вдруг поняла, что произошло.

— Реккк, у меня было видение.

— Этот Тзелос, которого ты видела... Его на самом деле не было?

— Нет. Демон Тзелос не принадлежит нашему миру. Миина давным-давно отправила его и остальных демонов в Бездну — что-то вроде колдовской тюрьмы. Они не могут выбраться. — Она содрогнулась, вспомнив слова: “Я пришел за тобой”. Этого она им не скажет.

Реккк подвел ее к костру, и все трое сели. Пока Элеана свежевала и готовила ледяных зайцев, Джийан рассказала о видении.

— Тзелосов, наверное, можно назвать разведчиками армии демонов. Они выискивают уязвимые места, слабости, пробираются через оборонительные сооружения. Это предвестники того, что должно произойти.

— Но почему ты увидела его сейчас? — Элеана занесла нож над головой одного из зайцев.

— Не знаю. — Джийан помотала головой, пытаясь встряхнуться. — Совершенно точно одно: мои видения — знак, что подсознание уловило опасность, не замеченную разумом. Они всегда сбываются.

— Разум дает тебе подсказки вроде символов во сне. — Элеана аккуратно отделила голову и начала сдирать с нее шкуру и мясо. Она не забыла, что Джийан нужен череп.

— Возможно. В видении Тзелос сказал, будто Малистра подсказала ему, где искать меня. Но это невозможно. Я наложила скрывающее заклятие.

— А как насчет Глаза Айбала, которым, по твоим словам, владеет Малистра? — спросил Реккк, всегда практичный воин. — Этот Глаз уже находил нас раньше.