Когда мы выходили из поезда в Риге, я был уже почти в порядке, шёл сам, без помощи Олега, и шёл довольно бодро. Я чувствовал, что если будет нужно, смогу даже драться, но Олег уверил меня, что этого не понадобится.

Я опасался, что мне трудно будет объяснить Илоне, почему нам срочно надо уезжать, может быть — навсегда уезжать, без всяких вещей, бросив всё как есть, не имея никакой уверенности, что когда‑нибудь вообще удастся вернуться назад. Но умница Илона поняла всё мгновенно, ни слова упрёка, ни слезинки, наоборот, она ещё и меня пыталась поддержать и успокоить. Мгновенно собрала детей, взяла документы и деньги и сказала, что готова.

Она тоже почему‑то не очень удивилась, когда мы, взявшись все вместе за руки, оказались в Космосе, а потом – в сибирской квартире Игоря.

Мы так и остались жить в маленькой однокомнатной холостяцкой квартире. Ввосьмером: четверо моих детей, две мои жены, я сам и Игорь. Плюс Лапка, конечно. Удивительно, но как‑то мы все помещались. Олег через Космос доставил из Фатамии складные трёхъярусные кровати, просто чудо средневековой техники! И нам даже не приходилось спать на полу. Было, конечно, тесно, как в туристкой переполненной палатке, но жили мы дружно и довольно весело, а малышня, Светулька и младшие мальчишки – те вообще были в полном восторге.

А Олег начал войну с Есаулом.

Он объяснил мне, что другого выхода у нас просто нет, невозможно вечно скрываться, да и не получится скрываться не только вечно, а вообще хотя бы пару месяцев. У них огромные возможности, и добром от нас они не отвяжутся. Единственный выход – это беспощадная война с ними, война до полной победы.

Мне сразу стало тоскливо от его слов. Я не верил в победу одиночки в войне против мафии. От моей помощи и, тем более, от помощи Максима в этой войне Олег, разумеется, наотрез отказался.

Но он объяснил мне, что он — вовсе не одиночка, что за ним стоят тоже огромные, фантастически огромные силы, силы целой планеты. На которой он, Олег, является фактически верховным правителем, “Небесным Посланником”, “Меченосцем Света”, в общем – полубогом, мудрым, непогрешимым, увешанным лаврами побед, наделённым всеми признанной абсолютной властью. Доверенным лицом Божьего Сына. Кем на этой планете считают, оказывается, моего Максима. О чём Олег сообщил мне не без ехидства.

Я сначала не поверил Олегу. Нет, я вовсе не подумал, что он врёт. Он никогда, ни разу в жизни, с самого детского сада не соврал мне. Я видел, что он сам верит в то, что говорит мне, что он уверен, что говорит правду. Но мне показалось, что Олег просто сошёл с ума и бредит наяву. Другое дело, что и я, возможно, нахожусь в бреду, и все эти появления моего старинного друга прямо из воздуха, расправа с бандитами с помощью зеркальца, путешествия по Космосу… Возможно, всё это мне привиделось в предсмертном бреду после того, как получил пулю в сердце. И мгновение этого бреда для меня бесконечно растянулось.

Но потом я поговорил с Максимом, и то, что рассказал мне сын, могло бы показаться ещё большим бредом. Если бы полностью не соответствовало тому, что сообщил мне Олег. И Максим тоже, как и Олег, полностью был уверен в том, что говорит мне правду.

То, что бред двух разных людей абсолютно, до мельчайших деталей, соответствует друг другу, уже объяснению не очень поддавалось. И я стал склоняться к мысли, что всё, что рассказали мне сын и друг детства, существует всё‑таки не только в их воображении.

Олег время от времени появлялся у нас (как и в первый раз – прямо из воздуха) и рассказывал о ходе начатой им войны против Есаула. А по телевизору замелькали сообщения, полностью подтверждающие всё, что говорил Олег.

Телеведущие с умным видом вещали с экрана о начавшемся “переделе сфер влияния между крупными криминальными структурами”. С удовольствием сообщали о расстреле в кафе шестерых “членов преступной группировки”. О дерзком нападении среди бела дня на один из крупных банков. О взрыве бронированного “Мерседеса”, в котором ехал известный политик и бизнесмен Георгий Есаулов, совладелец этого самого банка и, по слухам, главарь той самой “преступной группировки”, члены которой стали вдруг гибнуть как мухи при весьма загадочных обстоятельствах.

О самих этих “загадочных обстоятельствах” тоже сообщалось.

Говорили о том, что в кафе бандитов расстреляли не из автоматов, а, скорее всего, из арбалетов, причём арбалетов огромной мощности. Сами арбалетчики, разумеется, скрылись бесследно.

О том, что при нападении на банк не был убит и даже серьёзно ранен ни один охранник и не было похищено ни копейки. Были убиты трое членов правления этого банка, но никого больше налётчики не тронули. А охранники и прибывшие по вызову менты были каким‑то непонятным образом временно парализованы. Банк был оцеплен, но никого из нападавших задержать не удалось, они исчезли, так и не выйдя из банка, как будто растворились в воздухе.

О том, что “Мерс” Есаула был подорван не из гранатомёта, а из “импульсного инфракрасного лазера очень большой мощности”. Лазера, которого, как божились военные, просто не существует в природе, ведутся лишь разработки чего‑то подобного. Но из “несуществующего” оружия “Мерс” всё‑таки подорвали.

О том, что свидетели этих кровавых преступных разборок неоднократно утверждали, что видели каких‑то совершенно фантастических птиц и животных, которые потом тоже “растворялись в воздухе”. Вместе с дрессировщиками.

Об убийстве Есаула я впервые узнал от самого Олега.

Олег уже несколько раз до этого устраивал покушения на него, но безуспешно. Очень хорошо охраняли эту сволочь, очень трудно было узнать маршрут его следования. Олег надеялся, что деньги всё равно помогут это узнать (денег у Олега было теперь фантастически много), что среди приближённых Есаула обязательно найдутся такие, у которых жадность окажется сильнее страха перед хозяином. Так оно и случилось.

Сначала к Олегу попала информация о том, когда, на каком самолёте и откуда будет вылетать Есаул со свитой. И всё было уже подготовлено, чтобы сбить самолёт из такого же “лазера” (лучевика, как назвал его Олег), но Олег в тот раз отменил операцию. Отменил по моей просьбе.

Мы перед этим крупно поспорили, даже немного поссорились. Спор разгорелся на вечную тему, может ли цель оправдывать средства для её достижения, допустимо ли убивать людей десятками, тем более – невинных, случайных людей ради спасения других людей. Не может ли получиться так, что чрезмерно увлёкшись войной против Зла, человек незаметно для себя начинает сражаться уже на стороне именно Зла.

Я упрекал Олега (не вполне справедливо упрекал, но тогда я в азарте спора почему‑то разозлился и сказал ему много лишнего), упрекал в том, что он впал в крайность, после своих кровавых приключений в Фатамии на самом деле почувствовал себя чуть ли не Богом, имеющим право кого‑то карать, отнимать чью‑то жизнь. Говорил о том, что решать, что делать с человеком, может только суд. А обрекать кого‑то на смерть не может даже суд, цивилизованная Европа давно это уже поняла. “Вор должен сидеть в тюрьме” – да. Но убивать – нельзя, нельзя даже убийц. “Не убей!$1 — это одна из самых главных заповедей, она получена прямо от Бога, и преступив эту заповедь, можно зайти слишком далеко.