Лицо некроманта исказилось.

— Нет!

Огонь пожрал ноги Дакаррета, а в следующее мгновение его прекрасное лицо начало плавиться. Тревис чувствовал, как с его телом происходит то же самое — оно сгорало, — но он не отпускал Камень.

— Давай, Дакаррет, — промолвил Тревис, когда огонь коснулся его губ. — Стань богом!

Они посмотрели друг другу в глаза, продолжая сжимать Камень. Огонь превратил ярость в глазах некроманта в ужас. Из его рта, вместе с языком пламени, вырвался крик:

— Какая боль!

И Дакаррет отпустил Камень.

Почерневшая оболочка некроманта упала на пол и оказалась за стеной пламени. А внутри продолжало бушевать пламя, и отпускать Камень было уже поздно. Рука Тревиса обуглилась, он чувствовал, что ревущий огонь пожирает его плоть и даже кости.

Том сказал, что Крондизар обладает способностью превращать того, кто владеет ключом. В таком случае кем станет он, Тревис? Может быть, всего лишь горсткой пепла? Но потом, в самый последний момент, он понял. Слова Дейдры, которые она произнесла целую вечность назад в «Шахтном стволе», вновь прозвучали в его сознании.

А в конце каждый из нас должен выбрать, кем ему быть.

Тревис представил Дакаррета, мечтавшего стать богом, и подумал о драконе, который был монстром. И последним перед его мысленным взором возник высокий человек со светлыми волосами и улыбкой, подобной первому рассветному лучу солнца.

Тревис сделал выбор. Он не был богом или монстром, он был обычным человеком. Последние частицы его существа догорели, и остался только…

… свет.

Тревис заморгал. Свет приблизился — мягкий, голубой и прохладный. Потом послышался голос:

— А он?..

— Да, — последовал ответ, и нежные пальцы коснулись его щеки. — Он будет жить.

— Он весь дрожит, — раздался третий голос, низкий и мелодичный.

И тогда Тревис понял, что ему ужасно холодно. Кто-то накрыл его плащом. В тех местах, где грубая материя касалась мягкой, обнаженной кожи, он испытывал неприятные ощущения, но попытался поплотнее закутаться в плащ.

— Тревис?

Чьи-то руки помогли ему сесть.

— Тревис, ты меня слышишь?

Перед глазами наконец прояснилось, и он улыбнулся.

— Грейс.

Она улыбнулась в ответ и обняла его.

— Я думала, что мы тебя потеряли.

— Может быть, так и было, — пробормотал он, а потом ответил на ее объятие своими новыми, сильными руками.

Фолкен и Дарж помогли ему подняться на ноги. Бард улыбнулся.

— Тебе давно следовало побриться, но ты понял наши намеки слишком буквально.

Тревис провел ладонью по совершенно лысой голове и гладкой челюсти. Всё — волосы, борода, брови — исчезло. Только очки вместе с руной надежды и кошельком с половинкой серебряной монеты каким-то образом уцелели в пламени. Кожа Тревиса стала новой и нежной, как у новорожденного ребенка. Впрочем, в некотором смысле он действительно заново родился. Он сделал неуверенный шаг — Тревис не сомневался, что еще никогда не пользовался этими ногами.

Он опустил глаза и увидел обугленную оболочку — то, что еще совсем недавно было Дакарретом.

— Ты не ошиблась, Грейс. Дакаррет боялся стать богом — он страшился превращения. И в последний момент ушел от огня.

— А ты не испугался, Тревис.

Нет, Грейс. Мне было ужасно страшно. Просто я не отпускал Камень.

Однако в ответ он лишь улыбнулся.

Фолкен помог Мелии подойти к останкам некроманта. По ее щекам катились слезы, но она ничего не сказала.

— А что будет с крондримами? — спросила Лирит, подходя к стене башни.

Дарж некоторое время всматривался в темноту.

— Огонь догорел. Полагаю, им пришел конец — ведь хозяин мертв.

Фолкен кивнул:

— Да. Огненную чуму принес в мир Дакаррет. Теперь, когда он исчез, не будет больше и крондримов.

Тревис вздохнул и посмотрел на восток. Золотой свет окрасил горизонт. Приближался настоящий рассвет.

Шлепая по камням босыми ногами, к Тревису подбежала Тира. Ветер взметнул ее огненные волосы, и Тревис улыбнулся, глядя в безмятежные глаза — один красивый, а другой поникший, скрытый под нависающим веком.

Тира протянула к нему маленькие руки.

— Крондизар, — сказала она.

Удивленный Тревис посмотрел на Грейс, однако она была поражена не меньше, чем он сам. Мелия и Фолкен также не сводили глаз с девочки. Опустившись на колени, он посмотрел в спокойное лицо Тиры, поднял руку и только теперь понял, что все еще держит в кулаке Крондизар. Один за другим он разжал пальцы. Огненный Камень тускло блестел на его ладони. Грейс бросилась вперед.

— Тира — нет!

Девочка рассмеялась, протянула руку и взяла Камень.

Крондизар ее не обжег, а засиял рубиновым светом. Один раз Тревис заметил, как мерцающий красный ореол окружил Тиру. Сейчас это видели все.

Дарж схватил Грейс за руку, удерживая ее.

— Нет, миледи. Вы не должны к ней прикасаться.

Грейс кивнула, и когда Дарж отпустил ее, осталась на месте, изумленно глядя на Тиру.

Девочка улыбнулась Тревису, а потом повернулась к Грейс.

— Крондизар, — повторила она.

Свет переместился в центр ее груди, пульсируя вместе с Камнем. Через несколько мгновений все тело Тиры сияло.

— Что с ней происходит? — воскликнула Лирит.

— Я не уверен, — ответил Фолкен.

— А я уверена, — вмешалась Мелия и опустилась на колени рядом с малышкой. Теперь, когда сила Камня больше не была направлена против нее, она обрела прежнюю уверенность. — Добро пожаловать, сестра.

Тира приложила маленькую руку к щеке Мелии. Потом ноги девочки оторвались от земли, и она поднялась в воздух.

— Нет! — воскликнула Грейс, рванувшись к Тире. Однако она опоздала. Тело девочки засияло так ярко, что превратилось в пятно света, которое начало стремительно удаляться, потом превратилось в крошечную искру — все быстрее и быстрее оно уносилось ввысь, пока не заняло свое место на предутреннем небосклоне. Новая звезда мягким рубиновым светом зажглась на востоке.

— Узрите, родилась богиня, — негромко проговорила Мелия.

Грейс молча смотрела, как солнце величественно поднимается над горизонтом. На Зее начинался новый день. Свежий утренний ветерок дул с озера, унося прочь темный ночной дым.

— Кем она была? — спросила Лирит, глядя на рубиновую звезду, зависшую над восточной линией горизонта.