Пора пару слов сказать и о ней, но начну издалека. Будучи измученной тюремными злоключениями, которые, как несложно догадаться, не могли не отразиться на состоянии здоровья, меньше всего на свете я жаждала публичности, славы или власти. Однако, как известно, мысли Всевышнего – не наши мысли.

Как и пророчествовал отец Виктор, самой судьбой мне, видимо, было предопределено стать защитником тех невинно осужденных россиян, которым, как и мне когда-то, нужна помощь. Меня не бросила страна в тяжелую минуту, и я не могу бросить тех, кто попал в беду. Буквально через неделю после моего возвращения на мой мобильный позвонила женщина, сына которой задержали по надуманным основаниям и держат в нечеловеческих условиях в тюрьме одной из западных стран.

– Маша, – прошептала она дрожащим голосом, – если вы вернулись, то и у моего сына есть шанс. Прошу вас, молю, как мать, не бросайте нас.

Вот так закончилась моя тихая и спокойная жизнь после испытаний, так и, собственно, не начавшись. Я включилась в работу. Родители отнеслись с пониманием, отпустили в Москву и стали помогать в моем общественном служении. Фонд, в который собирали деньги на оплату моих адвокатов, стал ресурсом, из которого денежные средства теперь идут на помощь тем, кто попал в беду, а также, безусловно, на приобретение необходимого фронту и семьям наших бойцов в тылу с началом специальной военной операции. Так, считаю, справедливо. У каждого, уверена, есть своя церковная десятина, которую мы отдаем нуждающимся и благодарим Бога, что можем помочь, а не сами – в положении просящего.

Сперва я помогала в личном качестве, потом появились те, кому со мной по пути, – моя верная команда единомышленников, ставшая мне второй семьей. Меня пригласили в Совет при Уполномоченном по правам человека Татьяны Москальковой, потом появился шанс усилить свой административный ресурс для помощи людей уже в Общественной палате России, а далее – в роли депутата Государственной думы в комитете по международным делам. Возможно ли помогать без официальных должностей и статусов, спросите вы. Конечно, но с административным ресурсом эффективнее. Я сохранила личные, и к ним добавились и профессиональные отношения с консулами, которые помогали мне во время заключения – теперь они в Москве, в разных департаментах, но тоже помогают, потому что их работа – призвание. Татьяна Москалькова в качестве Уполномоченного по правам человека после моего возвращения спасла немало жизней и судеб в рамках работы по обмену гражданскими и военнопленными. Депутат Госдумы Леонид Слуцкий на моей памяти не отказал еще ни одному обратившемуся к нему соотечественнику, попавшему в заключение. Маргарита Симоньян борется за каждого журналиста, которых в гонения попало, к сожалению, немало и стойко прорывается с командой РТ через информационную блокаду Запада в отношении правды о ситуации в России и мире. С Марией Захаровой, ведущим голосом МИДа, которая всегда на передовой официальной дипломатии, мы стали друзьями. Она ни разу не отказала мне во встрече, когда я приходила к ней с новой вестью об очередной попавшей в беду русской душе.

В Государственную думу меня избрали кировчане, и я, как приемный ребенок, хоть там и не рожденный, всей душой полюбила свою новую Малую Родину, которая помогла мне состояться как парламентарию, представляя интересы жителей региона в федеральном парламенте страны. Я стала активным пользователем социальных сетей, чтобы меня было легко найти, если нужна помощь, и все странички и по сей день веду сама. Через полтора года моей депутатской работы на меня вышли коллеги с телеканала «Россия-24», где предложили рассказывать людям о достижениях отечественной промышленности. Еще через полгода от Первого канала поступило предложение вести авторскую программу «Куклы наследника Тутти» про лжецов из числа западных политиков, которые вольно или невольно пособничают очернению России и повинны в несправедливых оговорах наших соотечественников, разделяя семьи и разрушая судьбы. Я просто говорю о них правду, как и завещал мне когда-то отец Виктор.

С первого дня моего возвращения на РТ я веду и специальный проект «Своих не бросаем», который ныне обрел новое название – «Россия – семья». В нем я говорю о спасенных Россией жизнях наших сограждан и иностранцев, которые покинули Запад.

Меня часто спрашивают, как можно все успевать, как можно столько работать? Отвечаю: я не работала в жизни ни дня, все, что я делала и продолжаю, я делаю в удовольствие. А от любимого дела разве можно устать?

Но вернемся к персонажам из книги – назвать их «героями» у меня язык не поворачивается. Пол Эриксон – мой, слава Богу, несостоявшийся супруг – признал себя виновным и был приговорен к 7 годам лишения свободы за десяток эпизодов финансовых махинаций, общей суммой более трех миллионов долларов, Часть его жертв, правда, отказалась заявлять себя в качестве пострадавших, испугавшись публичности. В тюрьме Эриксон провел всего несколько дней. В рамках сделки со следствием под загадочными инициалами МВ и суммой в тысячу долларов перевода в счет погашения долга перед моими родителями за бессовестно украденные деньги на роскошную жизнь, которые он изначально должен был передать адвокатам, он признался в наличии «сообщницы». И был помилован в числе всего нескольких осужденных лично президентом США Дональдом Трампом в последние дни в кресле Белого дома. По сей день мы разговаривали по телефону лишь однажды – Пол предлагал мне стать известной и знаменитой, а себя видел «продюсером» новой звезды. О любви, как несложно догадаться, речь уже не шла. От этого «заманчивого» и щедрого предложения я отказалась. Правды о произошедшем он так и не сказал. Продюсерство без звезды не получилось, и в пандемию он уже приторговывал медицинскими масками.

Виновной в сговоре я так и осталась одна. Ни сообщников, ни подельников ФБР искать не стали. В юридической практике сговор человека с самим собой доселе не встречался, но, видимо, теперь появился прецедент.

Из моих тюремных контактов: после возвращения только с Фэнтези и Финляндией мне удалось наладить связь и поддерживать морально и немного материально вплоть до их освобождения – и той, и другой оставался год. После выхода из тюрьмы контакт с первой у меня прервался, а Финни сразу после освобождения связалась со мной. Как оказалось, она вернулась к сыновьям и мужу (последнего, по версии безумной прокуратуры, она пыталась якобы убить, однако выяснилось, что основаниями для обвинения была лишь смена условий страховки, когда супруг заболел раком. Финни его вытянула, сохранила семью, но это для прокуроров был не аргумент – по их версии, она просто хотела завладеть семейными деньгами, а мужа отправить в могилу. Так ей