Возросло состояние той части аристократии, которая смогла занять существенные позиции в горной и металлургической промышленности. В этих случаях для обогащения подчас не приходилось прилагать практически никаких усилий. Например, предки рода герцогов Аренбергских получили королевское право заниматься горным делом в рейнско-рурско-вестфальском промышленном районе. Эта владетельная семья заключала соглашения с горнодобывающими компаниями, которые на герцогских землях открывали и эксплуатировали шахты. Владельцы получали 1 % от всего добытого угля. В 1909 г. герцогу Аренбергскому его королевское право приносило ежегодный доход, превышавший 25 тыс. ф. ст., а общий доход возрос с 11,3 тыс. ф. ст. в 1892 г. до 145 тыс. ф. ст. в 1909 г. Силезский землевладелец принц Доннерсмарк вложил капитал в эксплуатацию месторождений угля, железной руды и цинка, обнаруженных в его владениях. Затем сферой инвестиций этого нового предпринимателя стала химическая промышленность. Перед Первой мировой войной Доннерсмарк по богатству занимал второе место в Германии после Круппа. В 1913 г. 6 из 12 богатейших подданных Пруссии были промышленниками-аристократами из Силезии.

Аристократия и власть

Политическая роль прусского юнкерства определялась не только земельной собственностью, но и наличием особых прав и функций, вытекавших из самого факта владения. Вплоть до 1872 г. там, где располагались юнкерские имения, границы местной общины определялись территорией этих имений. Помещики пользовались неограниченной полицейской и судебной властью в пределах общины: выбирали деревенского старосту, могли налагать вето на все решения местного собрания. Даже когда этот феодальный анахронизм был ликвидирован, прусские землевладельцы, пока существовала империя, сохраняли дисциплинарную власть над неженатыми работниками, жившими в их имениях.

Выходцы из состоятельного слоя юнкерства, имевшие возможность получить университетское образование, формировали прусский административный аппарат. Дворяне игнорировали органы юстиции, министерство образования, избегали должностей, требовавших технических знаний. Своим призванием они считали службу при германском императорском и прусском королевском дворах, в министерстве иностранных дел, системе административного управления. Так, местное окружное управление в Пруссии возглавлял ландрат, являвшийся государственным служащим. До 1872 г. король лично назначал на эту должность из числа кандидатов, названных местными владельцами имений. Но и после этой даты ландратами после сдачи несложного экзамена становились преимущественно юнкеры. Даже в 1914 г. 56,2 % прусских ландратов имели дворянское происхождение. Должность ландрата позволяла совмещать исполнение служебных обязанностей с ведением хозяйства в собственных поместьях. Она зачастую являлась плацдармом для продвижения по лестнице бюрократической иерархии. Аристократы монополизировали должности глав провинций – обер-президентов. В Пруссии в 1914 г. 83 % занимавших этот пост были дворянами. Первоначально обер-президенты имели статус личного представителя монарха, осуществлявшего контроль за деятельностью всех ведомств и учреждений на территории провинции, к концу XIX в. их подчинили министерству внутренних дел, превратив в высокопоставленных чиновников.

Аристократы в армии

В XIX – начале XX в. значительная часть прусской аристократии, как и в предшествовавшие столетия, находила призвание в армейской службе. Военная карьера для многих была вынужденным шагом – относительная бедность сельских дворян подчас не оставляла другого выбора: дать сыну военное образование в кадетском корпусе стоило в 4 раза дешевле, чем на юридическом факультете в университете. Но невозможность из-за отсутствия университетского образования сделать карьеру на государственной гражданской службе отнюдь не воспринималась как крушение жизненных устоев. В среде прусского юнкерства глубоко укоренились и безоговорочно почитались милитаристские традиции, в дворянских семьях царил культ армии и службу в ней предпочитали другим занятиям. Фактически произошло прямое (в виде непосредственной службы) или косвенное (путем браков дочерей юнкеров с офицерами) сращивание юнкерских семей и значительной части офицерского корпуса. Потомок старинного юнкерского рода Отто Людвиг фон Бенеккедорфунд фон Гинденбург имел шестерых детей, из которых пятеро поступили на военную службу. В семье младшего из братьев-офицеров родился сын – будущий генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург. Он в свою очередь женился на генеральской дочери; в этом браке было трое детей – две дочери вышли замуж за прусских офицеров, сын сам служил в гвардейском пехотном полку, а затем в генеральном штабе. История семьи Гинденбургов являет типичный пример юнкерско-офицерской кастовой замкнутости.

В Пруссии даже в 1860-х гг. в офицерском корпусе преобладали дворяне, и именно они хранили традиции, формировали дух армии, обеспечивали ее боеспособность. Но в последней трети XIX в. произошли коренные изменения в организации военного дела: возросли людские мобилизационные ресурсы и численный состав армий, увеличились масштабы их материального обеспечения, с развитием железных дорог, телеграфа и телефона произошли революционные изменения в области коммуникаций, повысилась боевая мощь вооружений. Армии Германии, как и других стран, приходилось решать усложнившиеся задачи организации вооруженных сил, прежде всего повышения профессионального уровня и увеличения состава офицерского корпуса. В новых условиях аристократия не была в состоянии сохранять монополию в нем. Уже в 1888 г. 28 % прусских офицеров являлись выпускниками университетов, а к 1913 г. среди офицеров насчитывалось 70 % недворян. И это только усилило прусско-германскую армию. Такие выдающиеся военные деятели, как, например, генерал-фельдмаршал Август фон Гнейзенау и генерал-фельдмаршал Гельмут фон Мольтке-старший, по словам Бисмарка, «не были исконными пруссаками», вышли из рядов протестантского дворянства Северной Германии или образованной буржуазии.

На протяжении истории Германской империи офицерство в немецком обществе было окружено ореолом всеобщего поклонения. Взгляды и ценности прусской аристократии во все большей степени аккумулировались буржуазными слоями. Их представители, разводнившие кадровый состав армии, восприняли мировоззрение прусского офицерства. Поэтому офицерский корпус Германии сохранил однородность на базе аристократических ценностей. Этому способствовало то, что в основе подготовки командных кадров лежали прусские аристократические стандарты. Основным источником воспитания офицеров были кадетские корпуса. В эти закрытые военно-учебные заведения принимали мальчиков 10-летнего возраста, как правило, из военных семей и обучали на протяжении 6–8 лет, после чего при условии успешного окончания зачисляли в армию. Кадетские корпуса выпускали офицеров, подготовленных для действий на поле боя. Общеобразовательный курс соответствовал гимназическому с преобладанием математики и современных, а не классических наук. Суровый режим и поминутная регламентация рабочего дня, строжайшая дисциплина и беспрекословное подчинение лежали в основе воспитания. В кадетских корпусах не только прививали практические военные навыки, но и формировали особый нравственный облик офицера. Поощрялись проявления смелости, физическая сила и выносливость, способность переносить боль, невзгоды и опасность, умение не терять хладнокровия и присутствия духа. Высоко ценились стремление к лидерству, чувство товарищества, преданность офицерской корпорации и готовность подчиняться ее требованиям. Кастовое высокомерие и классовые предрассудки побуждали офицерство с пренебрежением относиться ко всем, кто не входил в дворянско-офицерский круг.