настолько неровной, что рецензент из Северной Каролины выразил свое абсолютное отвращение. «Джимми Пейджу должно быть стыдно за себя. Был ли Пейдж пьян? Он решил взять отгул?» Во время «The Song Remains the Same», которую он играл на своем «Гибсоне» с двумя грифами, «он зажал аккорд на одном грифе, но бил по струнам на другом грифе», что случалось и в другие разы, в то время как Роберт наблюдал за этим, сгорая от стыда.

Наркотики сказывались и на игре Бонзо: он не мог держать ритм, его синкопированные грувы утратили плавность. «Я даже не представлял, насколько Бонзо был не в себе», – вспоминает Фил Карсон, который однажды вечером увидел, как музыкант заснул прямо на своей ударной установке. Бонзо, которого раньше превозносили как музыканта с безукоризненной техникой игры, начал выступать все хуже и хуже. Один авторитетный рецензент называл его «самым неуклюжим и бесхитростным ударником из всех известных рок-групп». Другой жаловался: «Он едва может держать ритм 4/4». Почти в каждой рецензии говорилось о гибели «Моби Дика».

Роберт и Джоунси отдалялись от товарищей. В свободные дни они зависали с Дэнни Маркусом, стараясь держаться подальше от Джимми и Бонзо, погружавшихся в пучину наркотиков. Также они установили дистанцию с Грантом, Рикардо и Биффо, сеявшими в команде страх и недоверие. Присоединившийся к туру представитель «Swan Song» по работе с Bad Company Сэм Айзер рассказывал: «Нервничали все. “Можно мне встать здесь?”, “Вы это видели?”, “Куда он смотрит?”. Будто за тобой постоянно следит Большой Брат».

«Джоунси больше всех пытался отгородиться от окружающего безумия. Кажется, ему окончательно опротивел весь этот грязный бизнес. Очевидно, их братство трещало по швам», – вспоминает Майкл Де Баррес.

«Роберт и Джонси сдружились еще и потому, что общаться больше им было не с кем. Их приятели были слишком обдолбанными. Я не знаю, закончилась ли дружба, но полколлектива увязло в болоте наркотиков. Безусловно, печальное зрелище», – говорит Бенджи Ле Февр.

По дороге во Флориду атмосфера становилась все мрачнее. «Колесница Цезаря» была набита до отказа: к гастролям присоединился По, дизайнер «Hipgnosis», как и девушка Джона Биндона, Вики Ходж, которая в мини-юбке и без трусов сделала колесо по проходу самолета, развлекая зевак. Джи заботливо угостил каждого кокаином, чтобы унять страх перед полетом, но нервы у всех были все равно ни к черту.

Биндон разглагольствовал о произошедшем с менеджером Pink Floyd Стивом О’ Рурком в лондонском баре «Speakeasy». «Джонни украл деньги из багажника Стива и намеревался его грохнуть. Питер, зная, что Биндон не бросает слов на ветер, пересадил меня подальше, чтобы меня не посчитали сообщником», – вспоминал Пауэлл, также недоумевавший о присутствии в рядах Led Zeppelin этого «отпетого негодяя».

Биндон распалялся все сильнее и сильнее, и его поведение внушало серьезное беспокойство. Он словно жаждал драку или ссору, чтобы выплеснуть накопившуюся энергию. В его глазах читалась ярость, и он до смерти пугал всех вокруг. Именно благодаря ему в воздухе зависло предчувствие беды, омрачавшее настроение пассажиров.

Погодные условия усиливали тревогу. В Тампе был было душно и жарко, а после полудня метеослужба обещала грозы. Питера Гранта это не беспокоило, поскольку в контракте Led Zeppelin с промоутером было указано, что над сценой установят металлическую крышу. Он принял дополнительные меры предосторожности, потому что его по-прежнему пугало воспоминание о том, как Лесли Харви, гитариста группы Stone the Crow, ударило током во время концерта. Но тут откуда ни возьмись появилась новая проблема.

Грант вспоминает: «Мы летели на концерт, когда Коул показал мне билет, на котором было четко написано: “Вне зависимости от погодных условий, билет действителен только на эту дату”». Другими словами, перенос концерта в случае непогоды не был предусмотрен. «Это была большая ошибка». Если бы по какой-либо причине группа не смогла выступить, семьдесят тысяч владельцев билетов будут крайне разочарованы – скорее даже разгневаны.

Ситуация складывалась не лучшим образом. Днем прошел дождь, после чего солнце начало жарить в полную силу. Фанаты мариновались на стадионе около трех-четырех часов. «Ко времени выхода группы на сцену небо становилось все темнее и темнее, засверкали молнии», – говорит По. Питер Грант озверел. Крыша над сценой оказалась не металлической, а брезентовой.

Джанин Сейфер, решившая выйти из-за кулис на танцпол, не ожидала увидеть такую огромную толпу. Они, словно сельди в бочке, плотно прижимались друг к другу в невыносимой духоте. «Все заполонили полицейские в полном боевом снаряжении, – вспоминает она, – было намного больше, чем я видела на любом другом шоу. Что за?».

Небеса разверзлись проливным дождем через двадцать минут после начала выступления Led Zeppelin. Бенджи Ле Февр, который присматривал за звуковым пультом, вспоминает: «Брезентовая крыша над сценой была установлена таким образом, что в ней собралось целое озеро воды». Группа как раз исполняла «Nobody’s Fault But Mine». По словам Питера Гранта, «я немедленно приказал Роберту закругляться, и мы рванули со сцены».

«Все в гримерку! – рявкнул Ричард, командуя, как сумасшедший генерал. – Быстро туда, вашу мать!»

Джи яростно спорил с промоутером, который считал, что группа может вернуться, как только прекратится дождь. Питер был согласен лишь на том условии, если в воздух пошлют два истребителя, чтобы определить, есть ли разрыв в облаках. Очевидно, он сильно преувеличивал значимость Led Zeppelin.

«На траве сидело порядка 20 тысяч молодых ребят, которые начали сильно волноваться, как только почувствовали, что группа не вернется», – вспоминает Ле Февр, который перебрался в безопасное место справа от сцены. Полицейские с мегафонами приказали звуковикам лечь за колонками, закрыть головы и не вставать. «Внезапно копы высыпали из-за ограждений перед сценой – они просто размахивали дубинками, били подростков, мутузили всех подряд. Это было жестоко и страшно».

Началась кровавая бойня, напоминающая события на миланском «Velodromo Vigorelli» в 1971 году. Теперь-то группа точно не вернется на сцену. Джи приказал всем сесть в лимузины и срочно уезжать. Но прежде пришлось унять панику: пропала машина Джоунси, ее водитель вместе с его женой и детьми попросту заблудился.

К счастью, аэропорт находился недалеко от стадиона. Экипаж «Колесницы Цезаря» был предупрежден, и самолет стоял на взлетной полосе, готовый взлететь, как только пассажиры пристегнутся. Все забрались в «Колесницу», нервно озираясь по сторонам. «Толпа следовала за нами от стадиона и пыталась прорваться через ограждения, – вспоминает По. – Их было видно через иллюминаторы самолета. Они чувствовали, что Led Zeppelin бросили их, и они были в бешенстве».

Весь город поддержал фанатов. Мэр Тампы не только отказал в разрешении проведения повторного концерта, но пошел еще дальше. «Led Zeppelin больше никогда здесь не выступят, – постановил он. – Ни один концерт этой группы больше не состоится на нашей земле.