— Где мы? — спросила я, нагнав его и идя рядом, когда он замедлил шаг на берегу крохотной речушки.

— Там впереди дорога на Арброут, — ответил Айен.

Как и я, он тяжело дышал, рубашка была в чем–то перепачкана.

— Сразу станет легче идти. Ты в порядке, тетя? Может, мне перенести тебя на ту сторону?

Я вежливо отказалась от этого любезного предложения, про себя отметив, что наверняка вешу не меньше его, сняла туфли и чулки и по колено в воде перешла речушку, ощущая, как ледяная грязь забирается между пальцами ног.

Оказавшись на другом берегу, я так дрожала от холода, что пришлось принять–таки предложение Айена и накинуть его камзол, тем более что мальчику, возбужденному и разгоряченному этим рывком, он явно не требовался. А меня кроме ноябрьского стылого ветра холодил еще и страх.

Тяжело дыша, мы вышли на дорогу, и пронизывающий ветер подул нам в лицо. Мой нос и губы моментально онемели, волосы мигом растрепались. Однако этот же ветер сослужил добрую службу, донеся звуки голосов откуда–то спереди. Еще немного, и мы вышли бы прямо на говоривших.

— Есть сигнал с утеса? — спросил низкий мужской голос.

Айен остановился настолько резко, что я уткнулась в него.

— Пока нет, — прозвучал ответ. — Мне показалось, будто оттуда донесся небольшой шум, но ведь ветер переменился.

— Ну так полезай снова на дерево, шевели задницей, увалень! — раздраженно произнес первый. — Если кто–нибудь из этих сукиных детей улизнет с берега, мы перехватим их тут. Небось лучше, если награда достанется нам, а не тем содомитам, что на берегу.

— Холодно, — проворчал второй голос. — Торчи тут, на ветру, пока не промерзнешь до самых костей. Лучше бы сидеть в засаде в аббатстве — там, по крайней мере, тепло.

Айен впился пальцами в мою руку, и я попробовала высвободиться, опасаясь появления синяков, но он даже не заметил моих попыток.

— Тепло–то тепло, но и меньше шансов выловить жирную рыбину, — последовало возражение. — А пятьдесят фунтов — это тебе не шутка.

— Ладно, — согласился второй голос. — Только вот не знаю, как нам углядеть рыжие волосы в темноте?

— Главное — не пропустить их, Оуки, а уж с волосами как–нибудь разберемся.

Юный Айен наконец вышел из транса, и мне удалось стянуть его с дороги в кусты.

— Что они имели в виду насчет засады в аббатстве? — спросила я, как только мы вышли за пределы слышимости наблюдателей. — Ты знаешь?

Парнишка энергично закивал.

— Думаю, да, тетя. Должно быть, это Арброутское аббатство. Это ведь место встречи, да?

— Место встречи?

— На тот случай, если что–то пойдет не так, — пояснил он. — Тогда каждый спасается как может, а потом все должны будут собраться в аббатстве.

— Что ж, хуже уже некуда, — заметила я. — Что там крикнул твой дядя, когда появились таможенники?

Айен стоял вполоборота, прислушиваясь к звукам с дороги, но теперь бледный овал его лица снова обратился ко мне.

— «Наверх, парни! Через утес и бегом!»

— Разумный совет, — сухо сказала я. — Если они ему последовали, то большинству людей наверняка удалось скрыться.

— За исключением дяди Джейми и мистера Уиллоби.

Айен нервно провел рукой по волосам; это так напомнило мне Джейми, что я чуть не попросила его прекратить. Я глубоко вздохнула.

— Ну, им мы сейчас помочь не можем. Зато остальным людям, если они направляются в аббатство…

— Ага, — перебил он, — вот это я и пытался решить: сделать ли мне так, как велел дядя Джейми, и отвезти тебя в Лаллиброх, или поспешить в аббатство и предупредить остальных.

— Поспеши в аббатство, — сказала я, — и поскорее.

— Я бы и рад, но мне не хочется оставлять тебя здесь одну, тетя, да и дядя Джейми сказал…

— Конечно, приказы надо выполнять, Айен, но всего не предусмотришь, и иногда приходится принимать самостоятельные решения, — уверенно заявила я, тактично умолчав о том, что на самом деле решение было принято за него мною. — Эта дорога ведет в аббатство?

— Ну да. До аббатства не более мили с четвертью.

Он переминался с ноги на ногу — так ему не терпелось поскорее отправиться в путь.

— Хорошо. Двигай в аббатство, но лучше в обход. А я, наоборот, пойду прямо по дороге. Возможно, мне удастся отвлечь стражников и тебе легче будет добраться. Встретимся в аббатстве. Постой! Забери–ка свой камзол.

Камзол я сняла неохотно: ощущение было такое, будто обрывается теплая дружеская связь. И то сказать: как только мальчик отбудет, я останусь совершенно одна в холодной темноте шотландской ночи.

— Айен…

Я взяла его за руку, чтобы задержать еще хоть на миг.

— Да?

— Будь осторожен, ладно?

Повинуясь порыву, я привстала на цыпочки и поцеловала его в холодную щеку. От удивления у него слегка расширились глаза, но он ничего не сказал, лишь улыбнулся и ушел. Отведенная с пути ветка ольхи со щелчком вернулась на место.

Было очень холодно. И тихо, если не считать тоскливого посвиста ветра да отдаленного шума прибоя. Поплотнее завернувшись в шаль, чтобы унять дрожь, я зашагала к дороге, размышляя, не следует ли мне производить какие–нибудь звуки при продвижении. Если я не обозначу свое присутствие, на меня могут напасть без предупреждения люди, сидящие в засаде: услышав шаги, но не видя меня, они подумают, что к ним приближается кто–то из сбежавших контрабандистов.

С другой стороны, если я пойду неспешно, напевая песенку, чтобы показать, что я безобидная женщина, они просто затаятся в укрытии, не желая выдавать своего присутствия. А мне требовалось как раз обратное.

Колебания были недолгими. Я нагнулась, подобрала с обочины камень, вышла на дорогу и, дрожа еще пуще, чем раньше, зашагала вперед. Молча.

ЛУНА КОНТРАБАНДИСТОВ

Ветер раскачивал кусты и деревья по обочинам, что приглушало звук моих шагов по дороге, как, впрочем, и возможные голоса или движения тех, кто притаился в засаде. С праздника Самхейн — Дня всех святых — прошло менее двух недель, и в такую бурную ночь очень легко было поверить, что злобные призраки вольно разгуливают по земле.

Правда, тот, кто внезапно накинулся на меня сзади, зажав ладонью рот, никак не являлся бесплотным духом и наверняка напугал бы меня до паралича, не будь я готова именно к подобному повороту событий. Сердце мое, конечно, все равно екнуло, я судорожно дернулась, но это не помешало мне оказать сопротивление.

Нападавший схватил меня слева, придавив мою левую руку к боку и зажав мне рот. Зато моя правая рука осталась свободной. Я ударила его каблуком по колену, он покачнулся, а я наклонилась вперед и, резко выпрямившись, приложилась камнем к его голове.