Поэтому они и стояли в гостиной квартиры оверлорда, а рядом с ним трясся бледный, встревоженный Доб.

— Так, говоришь, ты сам их поймал? — спросил Седрик, всем своим видом показывая, что не верит ни единому слову.

— Да, оверлорд, — ответил Доб. — Я со своими ребятами.

— А откуда порезы на щеках? — с тонкой улыбкой спросил Седрик.

Доб стал пунцовым, но промолчал. Седрик слегка покачал головой.

Мелиор и сама не поверила бы Добу. Если бы ему действительно удалось захватить Мелиор И Лакин и колдуна, он скакал бы сейчас по комнате, как мальчишка, совершивший первое убийство и ставший изгоем. А он был похож на школьника, уличенного во лжи. Она искоса взглянула на Орриса, но тот совершенно не обращал внимания на происходившее вокруг него. Мелиор знала почему, и это лишь усилило ее страхи.

— Что-то не верится, что тебя так легко схватить, — заметил Седрик, глядя на нее. — Если только все эти годы я не переоценивал тебя.

— У меня было всего несколько человек, — тихо ответила она. — Я рассчитывала, что маг поможет отбить нападение. Но один из людей Доба подстрелил его птицу.

— Ах да, — промолвил Седрик и повернулся к Оррису. — Ну и каково тебе без ястреба, маг? — спросил он на Тобинмире.

Оррис не ответил, с тех самых пор, как они переступили порог кабинета Седрика, в его глазах застыло странное отчужденное выражение.

— Маг? — окликнул его оверлорд.

— Что? — вздрогнув и словно лишь сейчас заметив Седрика, отозвался Оррис.

— Я спросил, как ты себя чувствуешь без птицы?

Оррис посмотрел на него с неприкрытой неприязнью:

— Я уже был одинок. С магами такое случается.

Седрик пристально поглядел на него. Потом подошел к своему столу у большого окна гостиной и стал внимательно изучать лежавшие на нем посохи, один с красным камнем, а другой — с янтарным.

— Так, значит, ты теперь Хранитель, — заметил он, снова переходя на Лонмир и беря в руки посох Гвилима. — Я прав, Мелиор?

Мелиор поймала взгляд чародея, и они обменялись мимолетными улыбками. Она хотела ответить оверлорду, но в этот момент в кабинете Седрика запищало переговорное устройство.

— Кулак бога! — выругался Седрик. Задержав взгляд на посохе, он положил его на стол и двинулся в кабинет. Аппарат не переставал гудеть, пока не послышался голос оверлорда. Мелиор не могла разобрать, что он говорил, но через пару минут Седрик возвратился в гостиную, загадочно улыбаясь.

— Какой удивительный день! И с каждым часом становится все интереснее, — сухо бросил он. Ничего больше не поясняя, Седрик вернулся к столу и снова занялся изучением посохов. — Скажи, дорогуша, — обратился он к Мелиор, даже не глядя в ее сторону, — давно ты знаешь, что ты гилдрин?

— Много лет, — ответила она, испытывая странное удовлетворение оттого, что наконец сказала ему.

И была вознаграждена отразившимся на одноглазом лице Седрика изумлением.

— Что, еще до того, как стала лордом?

— Я знала, даже будучи маленькой девочкой, — усмехнувшись, сказала она, — хотя сама себе не признавалась в этом, пока мне не исполнилось пятнадцать.

Он молча кивнул и снова повернулся к посохам. Что-то не давало ему покоя, но он сам еще не понял что. Чем дольше он будет отвлекаться, тем лучше.

Рано утром, перед тем как покинуть свою квартиру, Мелиор уговорила Орриса поменяться камнями, поместив янтарный кристалл мага на посох Гвилима, а камень Мелиор — на его. Оррис не видел в этом никакого смысла, но она настаивала

— Он же видел меня с цериллом,— напомнил ей Оррис— Помнишь, тогда на Ферме? И знает, какой цвет — мой.

— В тот день он видел два камня, — ответила она — Твой и Гвилима. Тогда оттенки были близки, а теперь цвет одного кристалла изменился. Когда Седрик узнает, что я стала Хранителем, это наверняка выбьет его из колеи. Ему понадобится время, чтобы с этим освоиться, а потом еще немного — чтобы вспомнить, какой у какого камня какой был цвет. Нам ведь не нужно дурачить его долго, всего несколько минут, пока ты не убьешь его.

Теперь Мелиор видела, что все сделала правильно. Седрик был растерян и, несмотря на то, что не поверил Добу, похоже, принял за правду, что птица Орриса погибла. Иначе он уже уничтожил бы оба камня. Вместо этого он склонился над ними, не в силах противостоять тому неодолимому очарованию, которое всегда имела над ним магия Тобин-Сера. Мелиор предвидела, что так и будет. Все шло как задумано.

Кроме того, что ястреб до сих пор не появился. Она посмотрела на мага, который опять ушел в себя. Он пытался найти свою птицу и соединить сознание с ней и заранее предупредил Мелиор, чтобы она не волновалась. Но ястреб по-прежнему летал далеко, иначе Седрик уже был бы трупом.

Чтобы выдумка о смерти ястреба казалась правдоподобной, они выпустили Анизир на границе между кварталами Мелиор и Седрика, съехав для этого с Верхней в узенький переулочек. Оррис хотел проехать еще несколько квадов, но Мелиор опасалась, что в квартале Седрика они могут напороться на ПСБ или солдат оверлорда. А ей бы не хотелось объясняться с ними по поводу своего необычного поведения.

Однако было очевидно, что они значительно усложняли свой замысел, отпуская Анизир так далеко. Оррис должен был объяснить ей, как добраться до дома Седрика, но он сам был почти незнаком с Налем и его устройством. Даже выслушав подробное описание Мелиор и передав ее указания птице, маг тревожился, что Анизир будет трудно их разыскать.

— Даже если она не задержится в пути, — сказал он, пока Доб снова выводил мобиль на Верхнюю, — мы окажемся там значительно раньше ее. Она не может так быстро лететь.

Мелиор довольно легкомысленно ответила ему на То-бинмире:

— Тогда будем тянуть время, — о чем теперь сожалела.

Потому что все лимиты были исчерпаны. В любую секунду Седрик мог вычислить, где чей камень, и немедленно уничтожить кристалл Орриса, лишив их единственной возможности справиться с ним.

Все некоторое время молчали. Седрик был занят посохами, а трое его посетителей тихо стояли в гостиной. Доб беспокойно переминался с ноги на ногу, Оррис пытался найти свою птицу, а Мелиор во все глаза смотрела на оверлорда, стараясь угадать, до чего он додумался. Она едва не подпрыгнула, когда стук в дверь нарушил мертвую тишину.

— Ну вот, — с улыбкой сказал Седрик, идя к двери. Взявшись за дверную ручку, он помедлил, обернувшись к ним с веселой ухмылкой. — Какое замечательное совпадение, — негромко пробормотал он и открыл дверь.

Она не могла видеть, кто пришел, и не слышала, что говорил Седрик. Но когда в гостиную вошли два охранника и оборванный человек, от которого исходило зловоние, она почувствовала себя так, будто ей в сердце вонзили кинжал. Меньше всего им нужны были дополнительные затруднения, особенно в виде здоровенных охранников. Только она не сразу поняла, что бояться надо не их.