– Вы, должно быть, Джордан, – протягивая мне руку, пробормотал он. – А я Деннис Мэйнард.

Я машинально пожал ему руку, поймав себя на мысли, что невзлюбил этого типа с первого взгляда. Одет он был почти так же, как и я сам, – в джинсы с кроссовками и белую рубашку-поло. С виду вполне приличный парень, довольно симпатичный, если вам нравятся такие типы, ухоженные и чистенькие. На вид ему было лет сорок пять – плотный, с коротко стриженными каштановыми волосами и аккуратным косым пробором.

Он кивком головы указал мне на стул. Я послушно сел. Через минуту появился еще один санитар – огромный ирландец с испитым лицом. Оба санитара встали у меня за спиной, готовые вмешаться, если мне вдруг придет в голову вообразить себя Ганнибалом Лектером – к примеру, возьму и откушу нос этому типу. Но я сохранял ледяное спокойствие.

– Меня наняла ваша жена, – продолжал Деннис Мэйнард.

– Вы кто, мать вашу? Гребаный адвокат по разводам?! Господи, ну и дела! Я надеялся, что у этой сучки, по крайней мере, хватит порядочности подождать три дня, пока не истечет срок действия акта Бейкера, прежде чем подавать на развод!

По губам Мэйнарда скользнула усмешка.

– Я не адвокат по разводам, Джордан. Я нарколог – меня пригласила ваша жена. Она по-прежнему любит вас, так что на вашем месте я бы не торопился называть ее сучкой.

Я подозрительно уставился на этого ублюдка, пытаясь понять, что происходит. Нет, о паранойе уже не было и речи, но я чувствовал, что нахожусь на грани нервного срыва.

– Стало быть, вы говорите, что вас наняла моя любящая жена? Если это так, почему она до сих пор не приехала меня навестить?

– Она очень напугана. И она в полной растерянности. Я провел с ней весь день – так вот, ее душевное состояние тоже внушает серьезные опасения.

При этих словах вся кровь во мне забурлила. Значит, этот сукин сын пляшет под дудку Герцогини!

– Ах ты, ублюдок! – я рванулся к нему через стол. Нарколог отшатнулся. Двое санитаров навалились на меня сзади. – Я прикажу порезать тебя на куски, слышишь, кусок дерьма?! Значит, подбиваешь клинья к моей жене, пока я тут гнию, да?! Считай, что ты уже труп! И твоя семья тоже! Ты не знаешь, с кем ты связался!

Санитары оттащили меня от стола. Я глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, и сел.

– Успокойтесь, – мягко сказал будущий супруг Герцогини. – Я и не думал «подбивать клинья» к вашей жене. Она все еще любит вас, а у меня роман совсем с другой женщиной. Я просто пытался сказать, что весь последний день мы с вашей женой только и говорили, что о вас. И о том, что между вами произошло.

Я был в полной растерянности. Не мог связно мыслить. Я до такой степени привык всегда держать себя в руках, что эта растерянность сбивала меня с толку.

– А она рассказала вам, как я сбросил ее с лестницы, держа на руках нашу дочь? О том, как она выкинула чуть ли не два лимона баксов на какую-то идиотскую модную мебель, которая выглядит так, словно сменила уже нескольких хозяев? О взрыве, который я устроил на кухне? Могу представить, что она вам наговорила! —я укоризненно покачал головой. Но укоризна эта относилась отнюдь не к моим собственным поступкам, а к тому, что моя жена не постеснялась демонстрировать мое грязное белье первому встречному.

– Да, все это мне уже известно. Звучит даже забавно – я имею в виду покупку мебели. Об этом я слышу впервые. Однако все остальное выглядит не слишком привлекательно – особенно то, что случилось на лестнице и потом в гараже. Хочу, однако, подчеркнуть, что все это не ваша вина – вернее сказать, все это отнюдь не делает вас дурным человеком. Вы не злодей, Джордан, – вы просто больны, так же больны, как если бы у вас был рак или другая опасная болезнь.

Он помолчал немного, потом пожал плечами.

– А еще ваша жена рассказала мне, какой вы замечательный человек – вернее, каким вы были до того, как подсели на наркотики. Она восхищалась вашим умом, тем, чего вы достигли за эти годы, – говорила, какое потрясающее впечатление вы произвели на нее с самой первой встречи. Она сказала, что никого и никогда так не любила, как вас. Рассказывала о вашей доброте и щедрости – и о том, как все беззастенчиво этим пользуются. А еще она рассказала о ваших проблемах со спиной и как это усугубило…

Он все говорил и говорил, но я уже не слушал. В моем мозгу занозой засело слово «любила». Он сказал это в прошедшем времени… выходит, она уже больше не любит меня? Скорее всего, не любит, решил я. Все эти разговоры о том, что она напугана, – все это чушь собачья. Я заперт в комнате с мягкими стенами – чего ей меня бояться? Сердце мое обливалось кровью. Если бы только я мог увидеть ее – Господи, хоть на миг! – прижать ее к себе, услышать, как она скажет, что любит меня, мне стало бы намного легче. Разве я сам бы не сделал этого для нее? Как жестоко с ее стороны не приехать – а ведь ей наверняка сказали, что я пытался покончить с собой. Разве любящая жена так поступает, особенно в разлуке с мужем?

Вероятно, этот Мэйнард явился сюда, дабы убедить меня лечь на реабилитацию. Может, я бы и согласился – но только если бы Герцогиня пришла сама попросить об этом. А теперь, когда она шантажирует меня, угрожая разводом, если я не сделаю, как она хочет, об этом не могло быть и речи. Но, с другой стороны, разве курс избавления от зависимости – это не то, чего хочу я сам? Вернее, то, что мне необходимо? Неужели я действительно хочу превратиться в законченного торчка?

Но разве я смогу жить без наркоты? Вся моя жизнь была неразрывно связана с нею… мысль о том, что следующие пятьдесят лет придется провести без кокса, казалась немыслимой. Но ведь было же время, пусть и давно, когда я обходился без него! Смогу ли я, фигурально выражаясь, перевести стрелки назад? Или мои мозги окончательно спеклись – и я, превратившись в жалкого торчка, обречен влачить эту жалкую жизнь?

–…Теперь что касается характера вашего отца, – продолжал тем временем нарколог, – и того, как ваша мать пыталась защитить вас от него, хоть и безуспешно.

– Выходит, крошка Марта Стюарт убедила вас в том, что она – леди Совершенство? – глупо сострил я, хотя благоразумнее было бы промолчать. – Я хочу сказать, расписывая, какой я негодяй и все такое, – неужто она ничего не рассказала вам о себе? Потому что она и впрямьсовершенство. Ну что ж, еще расскажет. Не во всех подробностях, конечно, но непременно расскажет. Еще бы, она ведь Герцогиня Бэй-Риджская!

Последняя фраза заставила Мэйнарда усмехнуться.

– Послушайте, ваша супруга весьма далека от совершенства. Я бы даже сказала, что в каком-то смысле она еще более больной человек, чем вы. Подумайте сами, кто из супругов виноват больше: тот, кто принимает наркотики, – или другой, который сидит сложа руки, наблюдая, как любимый человек губит себя? Скажу больше – ваша супруга тоже страдает своего рода зависимостью. Посвятив себя уходу за вами, она, к несчастью, забыла о собственной жизни. Сказать по правде, эта ее зависимость приняла настолько угрожающие размеры, что меня это даже слегка пугает.