– Никто в нас не стреляет, – сказал Лайол.

Это звучало почти как жалоба. Затяжной бой мог бы заставить Джошуа еще раз продумать всю идею.

И опять– таки отчасти он предвидел это с неблагодарной детской радостью. Насколько он подозревал, его младший братец испытывал такие же чувства. Остальная команда воспринимала это заявление с видом терпеливого ожидания развлечения. А Иона отлично выполняла свою работу, проводя переговоры с ксеноками.

Он вынужден был признать, что все на своем месте.

– Это потому, что мы движемся совсем не в ту сторону, – заметила Моника. – Мы возвращаемся к ним. А они возражают против нашего отбытия.

– Тогда я не понимаю, как они это воспримут, – покачал головой Джошуа.

«Леди Макбет» проскользнула сверху над узлом. Практически все амальгамовые щиты оказались сорваны с солнечной стороны, предоставив красному солнцу освещать оскалившиеся черные трубы, из которых состояла внутренность. Пространство вокруг узла было наполнено тяжелыми частицами, кристаллами и обрывками амальгамы, отражающими солнечный свет богатым темно-красным блеском. Плазменный факел обнажил огромный кратер на вершине узла. Достигая трехсот метров в диаметре, его стены состояли из разорванных, точно пунктирные линии, труб с расплавленными концами. Они все еще светились кораллово-красным из-за громадного теплового барьера.

– Завожу нас внутрь, – предупредил Джошуа. – Болью, начинай прочищать узел.

– Есть, капитан.

Космоник настроила мазерные пушки на широкий угол действия и начала выпускать микроволновую энергию вокруг внутренности кратера. Эта энергия не была достаточно мощной, чтобы продолжить разрушение структуры, но она могла быть смертельной для любого моздва, заползшего куда-то внутрь узла.

Джошуа развернул «Леди Макбет» и начал погружать ее в кратер. Он воспользовался лазерами, чтобы разрезать трубы и их обломки на дне кратера. Целые участки стали освобождаться, пар от расплавленных концов мягко посылал их прочь. С легкими взрывами химические верньеры стреляли по экватору корабля, двигая его глубже внутрь кратера.

* * *

«Энон» вылетел из своей прыжковой ямы тридцатью километрами выше темной стороны узла. Все эденисты из жизнеобеспечивающего тороида при помощи его сенсоров выглядывали наружу и восхищались монументальным городом-диском. Сиринкс обменялась улыбками с Рубеном, они вместе мысленно наслаждались пейзажем. В пределах их мысленной связи проносились всплески радостного возбуждения, которое оценивало мостик как новую ипостась построек ксеноков, которые были ими замечены и которые их радовали. Ничто из наблюдений спутника не могло сравниться с тем, чтобы в действительности находиться здесь.

Высокие шпицы тепловых излучателей сияли плотно-оранжевым в восприятии космоястреба. Он ощущал сильные волны тепла, испускаемого ими, как они устремляются в космос, к далекой туманности. Находясь в визуальном спектре, Тоджолт-ХЛ был почти черным. Исключение составляла территория, которую недавно атаковал солнечный корабль. Амальгамные щиты были или сорваны, или уничтожены, и это позволяло резким лучам насыщенного красного цвета прокрадываться по нагромождениям труб.

– Если бы Вин Цит Чон и невропатологи могли сейчас видеть меня, – с довольным видом сказала Сиринкс.

– Им этого и не надо, – откликнулся Рубен. – Они свое дело сделали как следует.

– Да, но когда они это говорили, все еще саднило. В самом деле, всего лишь робкий турист!

– Я рад, что мы здесь, – сказал «Энон». – Все здесь такое свежее, но одновременно старинное. Я чувствую, что Тоджолт-НЛ зависим от этого.

– Понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала она зачарованному космоястребу. – Все, что имело такое долгое прошлое, обязательно должно иметь такое же долгое будущее впереди.

– Оно и имело, пока мы не прилетели, – заметил Рубен.

– Ты неправ. Моздва не могут от этого отказаться, так же как и остальные. Прав Эшли, ПСП не даст им такого выбора. Но возможно, мы увидим перемену. Снова начнется прогресс. Я предпочитаю считать, что это наше законное наследство. И кто знает, чего они смогут достигнуть при помощи свежих ресурсов и новой техники.

– Давай-ка не прыгать выше головы.

– Ты прав.

Сквозь ее мысли кратко промелькнуло сожаление.

– Я начинаю возбуждать определенную активность радара над этой стороной города-диска, – сказал Эдвин. – Думаю, что наши контрмеры отвлекают их.

– Спасибо, – поблагодарила Сиринкс. – Боюсь, что мы ничего не можем сделать с визуальным. А наш силуэт четко выделяется для Тоджолта-НЛ на фоне туманности, они нас прекрасно видят. Серина, ты добралась до поездов?

– Добралась.

– Перережь рельсы.

Пять лазеров высунулись из оружейных стволов, приваренных к желобкам на нижней части корпуса «Энона». Они ударили по железнодорожным путям, изгибаясь вокруг громадных тепловых излучателей на темной стороне. Серина подождала, пока поезда остановились, затем при помощи лазеров обрезала провода позади них.

– Обездвижены, – доложила она. – Теперь они не смогут наводнить Лаларин-МГ.

– Они были бы весьма глупыми, если бы попытались, – заметил Эдвин. – Наши электронные датчики отсюда различают микроволновую эмиссию «Леди Макбет». Они достаточно мощные, чтобы просочиться сквозь узел.

– Давай-ка поможем ему, – сказала Сиринкс «Энону».

Космоястреб устремился к городу-диску и остановился прямо над узлом. Искривленное поле «Энона» заколыхалось сквозь поврежденные трубы и стойки, позволяя эденистам разглядеть их внутреннее строение. Остатки астероидной скалы в центральной пещере узла были темными участками, их масса производила слабое гравитационное поле, действующее на фоне пространства-времени. Рядом с ними медленно вращался цилиндр, его тонкая обшивка в восприятии космоястрсба была не более чем мрачной тенью. Энергетические цепи образовывали решетку из переплетения извилистых фиолетовых линий, проходящих по всей поверхности, подобно электронным потокам, оставляющим свою уникальную подпись. Самая высокая концентрация энергии образовывала водоворот вокруг намагниченных поверхностей на каждой втулке. Небольшие признаки нестабильности вспыхивали в прозрачных складках, из-за чего излучения становились тусклыми. Не более чем в пятидесяти метрах от дальнего конца цилиндра появилась «Леди Макбет» в виде яркого и плотного изгиба пространства-времени.

– Я поняла, Джошуа, – сказала Сиринкс по общему каналу связи. – Масса цилиндра составляет приблизительно три миллиона тонн.

– Отлично. Нет проблем. Используя двигатель антиматерии, «Леди Макбет» сможет развить 40 g, и наша масса будет свыше пяти тысяч тонн. Это даст нам почти 1,5 g.

– Ладно, мы начинаем перерезать.

Рубен, Оксли и Серина проинструктировали биотехнические процессоры, управляющие оружием. Восемнадцать лазеров выстрелили с фюзеляжа, и под руководством экипажа началось прорезание дыр в трубах на верхушке узла.