самую дальнюю гостиную. Смотрю, еще один стол накрыт, сели, сидим…

Любуюсь на их свеженькую иссиня-черную красоту вокруг глаз и молчу. Точь-в-точь два надутых медведя панды напротив меня. Не знаю, смеяться или плакать. Старательно держу серьезный вид.

Средний панда начал разговор:

– Брат, тебя отец любит больше, чем нас, и слушает чаще, поговори с папой, чтобы он нас прилюдно не бил. Понимаешь, когда мы виновны, пусть нас наказывает, как хочет, мы только «за»! У нас тоже взрослые дети, и мы отца понимаем. Но когда позавчера он нас двоих колотил во дворе… Мы лежали на земле, а вокруг стояли наши дети и дети наших детей. Нам было очень стыдно, особенно перед своими внуками. Они стояли, смотрели, как их дедушек их прадедушка дубасит.

Скажи отцу, если мы виноваты – пусть накажет, но только не перед нашими внуками и внучками.

Я начал хохотать, старший панда меня одернул:

– Ты что ржешь, что здесь смешного?

Я им объяснил, утирая слезы смеха:

– Вы хоть слышите со стороны, что вы говорите?

Двух здоровых дедушек один маленький прадедушка лупит! Расскажите, за что вас папа так разукрасил?

Средний панда:

– Ну, мы вдвоем решили отметить день рождения моей внучки. Кто-то притащил спиртное, и отец нас увидел за этим делом. Ну, вот и мы получили… Поговори с папой.

Я честно пытался понять:

– А почему не убежали, зачем сидели на земле? Разве отец вас догонит? Батя-то всего сорок килограммов весит и медленно ходит, могли бы где-нибудь спрятаться!

Старший брат говорит:

– Ты что, дурак? У него же астма… а вдруг упадет, только этого нам не хватало. Вот и сидел на земле, когда видел, что его посох мимо меня летит, старался плечом ловить. Пару раз не успел плечом поймать и по голове получил, и средний брат – тоже…

Я продолжал смеяться:

– Ну, вы даете! Что это новая форма удовольствия – палки плечами ловить? Увернуться не могли, что ли?

Они наперебой стали ворчать на меня:

– Ты что, на самом деле оглупел в своей Москве? Что с отцом случится, если вдруг он промахнется?

– Да он мигом упадет, что-нибудь еще с ним произойдет, упаси боже.

– И так он еле ходит, вот и ловили удары… Поговори с отцом…

Понимаете, они так заботились об отце, что себя не жалели, лишь бы с ним ничего не случилось!

Я не пошел говорить с отцом… Разве может сын учить отца, как правильно воспитывать сына? Не кажется ли вам, что это как-то странно звучит?

В одной Священной книге написаны слова Иисуса: «Человек никогда не избавится от двух недостатков – это гордость за своих предков и за своих детей».

«И вот эти недостатки человека, – сказал Иисус Христос, – за недостатки не считаются»! Если публично где-то будете гордиться своей матерью, своими дедами, своими детьми, Господь будет слушать это с умилением. Можно сказать, Он этого ждет… Но Он никогда не ждет, что вы с ними поступите плохо!

Внимание, солнышки мои!

Успешные люди – это особые люди. Нам пришлось их изучать со всех сторон, со всех точек зрения. Когда всех изучили, нашли один удивительный объединяющий момент: они в первую очередь служат своим родителям.

Служат родителям, думают о родителях, всех сторонах их жизни. Несмотря на отказ родителей от помощи, они «навязывают» им свое внимание, заботу и любовь. Из пяти-шести детей в каждой семье встречался хоть один такой ребенок. И оказывается, что именно он, вырастая, становился новым русским или новым чукчей.

Среди всех детей есть те, которые говорят: «Ну, сестра или брат навещает же родителей ежедневно, и хорошо, а у меня свои дела, свои заботы, свои проблемы. Мне некогда!» Вот они-то обречены на нищету. Удивительный феномен. Удиви-и-и-тельный!

Значит, богатые мои Буратины, благотворительность начинается со служения родителям. Что касается служения материального, то вначале от своего заработка вы отдаете родителям только остаток средств, огрызок. То есть заработок в основном оставляете себе.

Со временем, когда вы встанете на ноги и достаточно хорошо станете зарабатывать, тогда одну десятую часть, хотят они или не хотят, сопротивляются, пытаются вам вернуть надо им ежемесячно навязывать. Почему?

Очень просто. С годами подавляющее большинство из нас приходит к выбору. С годами нам надоедает быть одновременно и дьяволом, и ангелом, и у нас появляется выбор: окончательно поставить внутри себя барьер между «плохим» и «хорошим», поставить стену между тьмой и светом внутри себя, и сказать тьме: «Сгинь! Я желаю оставшуюся жизнь быть чище, добрее и служить добру!»

Тогда мы уже и зависть уничтожаем целенаправленно, и ненависть уничтожаем, и обиду и пытаемся в каждом человеке видеть лучшее, что в нем есть, согласны или нет?

А когда у вас, дорогой собеседник, этот выбор был? Примерно в каком возрасте? Обычно это происходит после 30 лет… если, конечно, вы заслужили эту награду…

Мы уже говорили в «Опыте дурака–2», что каждый мужчина каждую встречную женщину мысленно раздевает, занимается с ней сексом. Но наступит какой-то день, и вот этот кобель, находящийся в вас, вдруг становится человеком. И вы уже не видите в каждой встречной женщине свою сексуальную партнершу.

А вместо этого вдруг исподтишка, начинает возникать какое-то новое чувство – это отцовское чувство. Это величайшее чувство в сравнении с чувством вот этого поганого самца. Ты начинаешь отслеживать: здесь ты самец, а вот здесь ты… кто-то другой.

К совершенно чужим людям противоположного пола, даже старше себя, у вас возникнет вот это святое материнское или отцовское чувство. Вы начинаете думать, что у вас с головой не в порядке, но вы это чувство начинаете ощущать и беречь.

Знакомое ощущение? Было у вас это счастье? Или нет?

Если у вас еще этого не было, значит, это величайшее счастье у вас впереди! Когда вдруг к представительнице противоположного пола, даже своей ровеснице, чувствуешь глубочайшую нежную отцовскую любовь, которая исключает взгляды ниже шеи, потому что все, что вас притягивает в этом человеке, – это душа, а не грудь, ноги или попка.

Когда возникает вот это состояние, ты уже сознательно ставишь перед собой выбор: остаться серым, смесью белого с черным, или окончательно осознанно сопротивляться грязи.

Это не означает, что мы с вами можем один раз помыться и остаться чистыми.

Это ежедневный кропотливый труд, который позволит понемножечку, помаленечку очистить то пространство, где находился, пачкал, гадил тот самец, для которого раньше было важно только количество женщин, которых перетрахал… Я прошу прощения за эту грубость.

И тому, кто старше 35 лет, потихо-о-нечку будет предложено