двести сорок четвертой.

В три часа пополудни Колльберг остановился перед автомобильной фирмой в Сёдертелье. В кармане у него лежала чуть подретушированная фотография с рекламного рисунка «моррис-минор» модели пятидесятых годов. Из трех свидетелей, видевших машину на Стадсхагсвеген шестнадцать с половиной лет назад, двое уже умерли — полицейский и механик. Однако лучший эксперт, мастер автомобильной мастерской был жив-здоров и работал в Сёдертелье. Только уже не мастером, а кем-то повыше, так как сидел в конторе со стеклянными стенами и разговаривал по телефону. Когда он закончил разговор, Колльберг подошел к нему и, даже не показывая своего удостоверения, просто положил перед ним на стол фотографию:

— Что это за машина?

— «Рено КВ-4». Старый шарабан.

— Вы уверены?

— Конечно, уверен. Я никогда не ошибаюсь.

— Благодарю, — сказал Колльберг и протянул руку за фотографией.

Мужчина озадаченно посмотрел на него и сказал:

— Постойте, вы хотите меня обмануть?

Он присмотрелся внимательней к фотографии и секунд через пятнадцать произнес:

— Нет, это не «рено». Это «моррис». «Моррис-минор». Но с этой фотографией что-то не в порядке.

— Да, — ответил Колльберг. — Она немного подретуширована, словно сделана при плохом освещении или в дождь.

Мужчина вытаращил глаза.

— Слушайте, кто вы?

— Из полиции, — ответил Колльберг.

— Как я не догадался? — сказал мужчина. — Ранней осенью здесь уже был один полицейский.

Под вечер того же дня, в половине шестого, Мартин Бек собрал своих ближайших сотрудников на совещание. Нурдин и Монссон уже возвратились, следовательно, можно сказать, что команда была в полном составе.

— Так, недостает одной страницы, — удовлетворенно сказал Меландер. — Кто же ее взял?

Мартин Бек и Колльберг быстро переглянулись.

— Кто-либо из вас может сказать о себе, что он мастер производить обыск? — спросил Мартин Бек.

— Я, — вяло ответил Монссон. — Когда где-то что-то пропадет, обязательно найду.

— Чудесно, — молвил Мартин Бек. — Обыщешь квартиру Оке Стенстрёма на Черховсгатан.

— Что же мне там искать?

— Страницу из полицейских протоколов, — сказал Колльберг. — Ее номер — тысяча двести сорок четыре, а в тексте, возможно, фигурирует Нильс Эрик Еранссон.

— Пойду завтра, — сказал Монссон. — Днем лучше искать.

— Прекрасно, — ответил Мартин Бек.

На следующий день в два часа на столе у Мартина Бека зазвонил телефон. — Привет, это Пер Монссон.

— Да. Ну что?

— Я в квартире Стенстрёма. Здесь нет той страницы.

— Ты уверен?

— Конечно, — обиженно сказал Монссон. — Но уверены ли вы, что это он ее взял?

— По крайней мере, так думаем.

— Гм, тогда поищу в другом месте, — сказал Монссон.

Мартин Бек потер пальцами лоб и спросил:

— Где это «в другом месте»?

Но Монссон уже положил трубку.

— Ведь в архиве должна быть копия, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Или в прокуратуре.

— Конечно, — сказал Мартин Бек.

Он набрал номер внутреннего телефона. В соседней комнате Колльберг разговаривал с Меландером.

— Я просмотрел твой список.

— Вот как! И тебе что-то пришло на ум?

— Пришло, и не одно. Но не знаю, пригодится ли тебе.

— Это уж мое дело.

— Многие среди допрошенных по делу Тересы — рецидивисты. Например, Карл Андерссон, Вильгельм Русберг и Бенгт Вальберг. Все трое давние воры. Не раз судимые. Теперь уже слишком старые, чтобы воровать.

— Дальше.

— Юхан Гран укрывал краденое и, вероятно, до сих пор этим занимается. Работает официантом только для отвода глаз. Еще нет и года, как вышел на свободу. А знаешь, как овдовел Вальтер Эрикссон?

— Нет.

— В пьяном виде убил стулом свою жену. Отсидел в тюрьме пять лет. Таких типов в списке порядочно. Уве Эрикссон и Бенгт Фредрикссон сидели за драку. Фредрикссон шесть раз. Торговец ношеными вещами Ян Карлссон — тоже подозрительная личность. В тюрьме не сидел, но несколько раз к тому шло. Бьёрна Форсберга я также хорошо помню. За ним водилось не одно мошенничество. Он был хорошо известен в среде преступников во второй половине сороковых годов. Но потом изменил образ жизни и сделал хорошую карьеру. Женился на деньгах и стал солидным финансистом. Имеет только одну давнюю судимость за жульничество в сорок седьмом году. Зато у Ханса Венстрема целая вереница грехов — от мелких краж до взламывания сейфа. Кем он там у тебя значится?

— Бывшим продавцом рыбы, — сказал Колльберг, заглянув в список.

— Конечно, он стоял с рыбой на площади Сундберга двадцать пять лет тому назад. Теперь уже старик. Ингвар Бенгтссон сейчас называет себя журналистом. А когда-то принадлежал к первым подделывателям векселей. Был также сутенером. Бу Фростенссон — третьеразрядный актер и известный наркоман.

— Неужели эта женщина никогда не общалась с порядочными мужчинами? — спросил Колльберг.

— Почему же? В списке есть и такие. Например, Рюне Бенгтссон, Леннарт-Линдгрен, Курт Ульссон и Рагнар Виклунд. На них нет ни одного пятна.

Колльберг хорошо знал список.

— В самом деле, — сказал он. — И все четверо женаты. Наверное, им было дьявольски трудно объяснять женам свои связи с Тересой.

— В таких делах полиция не выдает тайны. Кроме того, они тогда были молодыми парнями, лет по двадцать, а то и меньше. Из мужчин такого возраста в твоем списке только один вел себя не совсем хорошо. Это Кеннет Карлссон. Он дважды сидел в тюрьме. Хотя давно и за мелкие преступления. Ты хочешь, чтобы я глубже покопался в прошлом этих людей?

— Да, буду тебе благодарен.

Поиски протоколов по делу Тересы начались после рождества, но наступил новый, 1968 год, прошло некоторое время, прежде чем они дали какой-то результат.

Только утром пятого января кипа запыленных бумаг очутилась на столе у Мартина Бека. Не надо было иметь глаз детектива, чтобы сразу узнать, что их извлекли из самых глубоких закутков архива и что много лет их не касалась ни одна человеческая рука.

Мартин Бек быстро переворачивал бумаги и нашел тысяча двести сорок четвертую страницу. Колльберг наклонился через плечо Мартина Бека и стал читать вместе с ним:

«Допрос продавца Нильса Эрика Ёранссона 7 августа 1951 года.

О себе Еранссон говорит, что родился в финском приходе Стокгольма 4 октября 1929 года в семье электрика Алгота Эрика Ёранссона и Бениты Еранссон (девичья фамилия Рантанен). В настоящее время работает продавцом в фирме «Всеимпорт», Холлендарсгатан, 10, Стокгольм.

Еранссон признался, что с Тересой Камарайо встречался два раза. Первый раз — в квартире на Свартсман-гатан, где присутствовало много других лиц. Из них он помнит только какого-то Карла Оке, Биргера Свенссона-Раска. Вторично Еранссон встретился с нею в погребке на Холлендарсгатан. Еранссон говорит, что не помнит точной даты, но уверяет, что эти встречи имели место через несколько дней одна после другой где-то в конце ноября и в начале декабря прошлого, то есть 1950 года.

Со