– Группа состояла из девяти человек, – начал Смышляев. – Командир, подрывник, снайпер, два стрелка, два мастера боя и заплечных дел, компьютерщик-взломщик и водила. Четверо убиты, остальные задержаны. Но их действительно предупре…

– Черт! – с досадой щелкнул пальцами генерал. – От жизни я отстал, что ли? Почему бы и мистику не обратить на пользу отечеству, если помощь предлагает такой… – Он не договорил, поглядев в растерянные лица подчиненных, и закончил спокойно:

– Вадим Мартынович, Соболева найти как можно быстрее!

– Найдем и привезем, товарищ генерал!

– Это если он захочет, чтобы его везли. Передайте ему только мою просьбу: мне с ним необходимо встретиться. Теперь давайте материалы по убийству Голышева…

Слева мелькнуло белое пятно, и он ударил в него с ходу, подсекая противника снизу, безошибочно отыскивая при падении в темноте его лицо. Сдавленный вскрик, удар, тишина…

Возник еще один влажный блик – отсвет уличного фонаря в глазу нападавшего: очевидно, где-то было неплотно закрыто окно.

Кийк сделал подкат, уходя от захвата сзади, и достал того, чей глаз мелькнул в четырех метрах от него. Затем угадал движение тех двоих, что остались, и тремя ударами айучи отправил бойцов на пол.

В зале вспыхнул свет, кто-то несколько раз хлопнул в ладоши, из угла выступил полковник Юрген, снимая с головы прибор ночного видения.

– Неплохо, Паша. Но ты, гляжу, не в настроении?

– Вы, двое, – показал пальцем Кийк на пытавшихся подняться парней, – обратно в часть! Остальные – на занятия.

Юрген подождал, пока уйдут бойцы в пятнистых комбинезонах, державшиеся за головы, животы и спины, повернулся к капитану, который с недовольным видом приводил в порядок свой костюм. Пауля Артуровича Кийка, тридцати лет от роду, можно было охарактеризовать двумя словами: всегда победитель!

Кийк был высок, широкоплеч, гибок. Уверен в себе до самозабвения. Похоже, что родился командиром, вернее, человеком, который должен повелевать.

Юрген оглядел узкое, бледное, высокомерно-скучающее лицо капитана, встретил взгляд его прозрачно-голубоватых, со стальным блеском глаз и кивнул с удовлетворением: в их глубине читалось непреодолимое стремление к цели и презрение к жизни, в том числе своей собственной.

– Сколько человек ты отобрал?

– Пятерых. – Капитан выключил свет в зале тренировочной базы и отдернул тяжелые шторы. – Не из кого выбирать. Матерые профи работают в спецназах, ДЦО и всяких спецкомандах типа «Щит», «Альфа», «Витязь», «Сокол» и «Руслан», а среди любителей мастеров нужного класса найти трудно.

– К сожалению, наше объявление об организации школы защиты предпринимателей пока не срабатывает. Приходили пять или шесть человек, но экзамены не выдержали.

Оба вышли из одноэтажного здания бывшей котельной, а теперь тренировочной базы трех «О», расположившейся в лесу на окраине Старой Купавны. Территория базы была окружена высоким бетонным забором со спиралью колючей проволоки поверху и просматривалась телекамерами и фотоэлементными системами. Здесь когда-то был могильник отходов, ставший впоследствии сначала оружейным, потом угольным складом, превращенным еще позже в жилое помещение, казарму, спортивный городок, полосу препятствий, машинный парк и стрельбище. Именно здесь проходил подготовку десантно-диверсионный отряд «Алабуга», который подчинялся непосредственно министру обороны Галкину.

– Генерал требует ускорить формирование команды, – с трудом проговорил Юрген, пряча лицо от ветра в воротник меховой куртки. – Твоя три «О» должна быть готова к выходу не позже чем через неделю. Если на объявление больше никто не откликнется, мне придется добавить тебе свою обойму «зомби».

– Не нравится мне эта ваша аббревиатура – «ООО». Не могли уж назвать именем собственным? «ККК» тоже именует себя «Чистилищем».

– Ну, назови «Ад» или «Тайфун».

– Уже было.

– Сам предложи.

– «Анальгин».

Юрген невольно рассмеялся, разглядывая серьезное лицо Кийка.

– Почему «Анальгин»?

– У тех, кого мы будем ловить, после захвата голова болеть уже не будет никогда.

– Резонно. Паша, я привез тебе первое задание. Съезди скоренько в Рязань и выясни, кто напал на моего давнего дружка Боксера, то есть Маракуца. Он говорит – это были парни из «Чистилища». Чего им там делать, ума не приложу! Разберись, найди и, если можешь, привези этих «чистильщиков» сюда. Генерал дает добро. Это будет твоей боевой проверкой. Возьми необходимых людей и вооружись «глушаком».

– Зачем? Мы и так их возьмем.

– Не гоношись, охотник, у Маракуца побывали спецы очень высокого класса, недооценивать их нельзя.

Кийк вдруг взмахнул рукой, и нож, вылетевший у него из рукава, буквально вонзился в ручку лопаты шагах в двадцати от него, висевшей на противопожарном щите.

– Пошли ко мне, дашь вводную, – бросил капитан через плечо, направляясь за ножом.

Полковник, оценив бросок, промолчал.

ПИРАМИДЫ И ЗАСАДА

Мгла рассеялась, и он оказался висящим в воздухе над колоссальной всхолмленной пустыней Древнего Египта.

– Хет-ка-Птах, – прилетел с ветром мелодичный женский голос. – Или Та Кемт. Хотя известны и более древние названия этой страны, например, Скрийт-кра.

Слева под солнцем близ Дашура, или Хай-Санофре, как назвали город древние египтяне, высились вторая и третья пирамиды Снофру, воздвигнутые рабами фараона – если следовать официальной исторической версии – более двух тысяч шестисот лет до нашей эры: одна – «ломаная», составленная из двух пирамид с разными наклонами граней, вторая – правильная, классическая. Обе возносились на высоту более ста метров, лучи солнца высекали в них, высвечивая, кварцево-слюдяные искры. Первая, ступенчатая, пирамида Снофру располагалась чуть дальше, вблизи Медума, в древности – Тат-Санофре.

Севернее попирали пустыню пирамиды фараонов четвертой династии: Хеопса, или Хуфу, Хефрена и Микерина – так называемая группа Гизы, которую охранял Великий Хармакути – загадочный Сфинкс. Перед Сфинксом стояло очень странное сложное сооружение, напоминающее сделанный из снега или фарфора симметричный, геометрически точный термитник и одновременно паука.

– Памятник культуры Арахнидов, – раздался над ухом тихий женский голос, но Матвей, завороженный всем увиденным, не ответил.

От Дашура до Фаюма высились пирамиды царей