Он долго сидел молча. Эсккар знал, чего она не сказала. Она не напомнила ему, кто вложил меч в его руку, кто направлял его все эти месяцы и чья сила поддерживала его, когда он беспокоился по ночам.

— Завтра мы воздадим почести Джалену. На его похороны придут все. Мы обязаны ему успехом этого налета.

Эсккар обнял Треллу и прижал к себе, чувствуя ее силу, когда она в ответ крепко сжала его.

— А ты… ты напомнишь мне, если я слишком возгоржусь или когда-нибудь забуду урок, полученный сегодня ночью.

— Тебе не потребуется о нем напоминать. Ты слишком мудр, чтобы забывать то, что выучил.

Он никогда не считал себя мудрым и усомнился, не говорит ли она это, просто чтобы успокоить его.

Трелла подняла голову и посмотрела на него, словно прочитав его мысли.

— Ты мудрый человек, Эсккар. Ты достаточно мудрый, чтобы знать свои сильные стороны. И ты достаточно мудрый, чтобы учиться на своих ошибках, и еще мудрее, потому что ты также учишься на ошибках других. — Она высвободилась из его объятий и встала. — А теперь пошли в постель, муж. Тебе нужно отдохнуть, утром придется многое обсудить.

Эсккар посмотрел на небо. Утро наступит очень скоро.

— Интересно, что случилось с Тутмос-сином, — сказал он. — Я ударил его рукояткой меча, и он упал. — Эсккар рассказал жене, как взорвалась одна из повозок, как взметнулось пламя и полыхнуло жаром, и о странном звуке, который сбил всех с ног. — Его воины утащили его прочь, от огня и от нас. Он мог умереть. Я хотел убить его, чтобы отомстить за свою семью. За это стоило умереть. Но он так сражался… Он был слишком силен.

— Больше никаких разговоров о смерти, муж. И мы скоро узнаем про Тутмос-сина, — ответила Трелла. — Но жив он или мертв — это не изменит того, что ждет нас в ближайшие несколько дней.

— Наверное, нет.

Он посмотрел на нее, вспоминая, что чувствовал в первые несколько дней после знакомства с ней, когда только узнавал, какая она особенная. Теперь она говорила мало, всего по несколько слов, отбрасывая все неважное. Она была права. Сражение продолжится, с Тутмос-сином или без него.

Эсккар обнял Треллу, прижал к себе и не отпускал какое-то время. Он забыл о боли в руке и спине и позволил ее силе омывать его. Они вместе пошли в дом, не обращая внимания на слуг и солдат, которые смотрели на них с уважением и восхищением. Эсккар рухнул на постель, и в голове у него успела мелькнуть только одна мысль, перед тем как он заснул. Мудрость, решил он, это совсем не то, что ты знаешь, а признание и понимание того, как много ты не знаешь.

* * *

Тутмос-син пришел в себя в своем шатре, в окружении женщин. В проем, с которого откинули кусок материи, закрывающий вход, пробивались первые лучи солнца. Он понял, что ночь закончилась. Вначале он не мог четко видеть, но жены помогли ему сесть. Он дотронулся до головы и поморщился от боли. Пальцы, которые все еще не очень слушались его, коснулись шишки прямо над виском. Было больно пошевелить головой. Он какое-то время сидел неподвижно, и боль стала стихать.

Он вспомнил сражение. Вспомнил, как у него сломался меч. Во время сражения может произойти все, что угодно, и в прошлом он видел много ломающихся мечей, но его мечи никогда не ломались, да еще тогда, когда он готовился нанести смертельный удар. Еще один удар… Из-за того, что меч подвел его, он потерял равновесие, и высокому воину удалось ударить его рукояткой меча. Тутмос-син повернул голову, пытаясь уклониться от удара, и бронзовая головка рукоятки скользнула по черепу вместо того, чтобы ударить прямо.

“Если бы удар пришелся сверху, я мог погибнуть”.

Его первая жена, Чиоти, поднесла бурдюк с водой к его губам. Тутмос-син пил и пил, и вода капала ему на грудь, но он не обращал на это внимания. Когда он наконец оттолкнул бурдюк от себя, то посмотрел на нее.

— Что случилось?

— Твои телохранители принесли тебя сюда несколько часов назад. Ты был без сознания. Они сказали, что деревенские ничтожества сожгли телеги. Мы видели большой пожар.

Он покачал головой и тут же пожалел об этом движении.

— Помоги мне встать, Чиоти.

Несколько жен сказали, что ему надо отдохнуть, но Чиоти знала его характер. Она опустила его руку себе на плечо и помогла подняться на ноги.

— Позовите Урго, — приказала она, поддерживая мужа за талию. — Урго просил его позвать, как только ты проснешься. — Чиоти встала перед ним и посмотрела ему в глаза. — Оставайся в шатре, пока не придешь в себя полностью. Ты же не хочешь шататься и падать.

“Или выглядеть слабым перед своими воинами”, — добавил Тутмос-син про себя и улыбнулся ей.

— Я буду осторожен, Чиоти.

К тому времени, как появился Урго, Тутмос-син чувствовал себя уже достаточно хорошо, чтобы выйти из шатра. Телохранители внимательно посмотрели на него. Облегчение на их лицах смешивалось со страхом. Они не выполнили своих обязанностей и не находились рядом с ним, чтобы защитить его прошлой ночью.

Тутмос-син холодно посмотрел на них, когда они собрались вокруг. Он позднее разберется с этим нарушением долга. Утреннее солнце достаточно высоко поднялось над горизонтом. Сила вождя нарастала с каждым вдохом свежего воздуха, хотя, вероятно, голова будет болеть еще несколько дней.

Первым появился Урго с луком в руке. Ретнар, Алтанар и еще два вождя кланов следовали за ним. Они уселись на земле полукругом, глядя на Тутмос-сина.

— Деревенские ничтожества сожгли телеги и фургоны, саррум, — заявил Урго без каких-либо вступлений. — Мы потеряли примерно половину дров и одну телегу с горючей смесью. К счастью, две других повозки с горючей жидкостью не пострадали.

Тутмос-син сдержался и не стал качать головой.

— А лошади? Деревенские ничтожества обратили их в паническое бегство? Где эти куски дерьма?

— Они сбежали, прыгнув в воду, — Урго пожал плечами. — Они могли утонуть. Мы потеряли примерно тридцать лошадей. Остальные разбежались по равнине. Воины до сих пор их собирают.

— А те, кто поджег телеги?

— Мы нашли два трупа, саррум. — Он увидел вопрос на лице вождя. — Мы потеряли десять человек, включая двух стражников. Остальные погибли во время схватки. — Урго вручил лук Тутмос-сину. — Это лук одного из мертвых. Деревенские ничтожества отправили против нас своих лучников.

— Я сражался не против лучника, — заявил Тутмос-син, с интересом осматривая оружие. Раньше им не доводилось захватывать луки. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: это хорошо сделанный, мощный лук. — Он меня узнал и назвал по имени. Не исключено, что он из нашего клана.

Урго пожал плечами.

— Изменник, перебежчик… Какое это имеет значение? Ты мог его ранить. Его людям пришлось ему помогать. Сам он уйти не смог бы.

— А дрова? Осталось достаточно?