Екатерина ненавидела и презирала своего сына и имела намерение устранить его от престолонаследия, но это ей не удалось, так как она не встретила сочувствия в совете. (?)[335]‹2›

Важно отметить, что Павел I революцию ненавидел больше, чем даже Екатерина. ‹1›

Итак, в 1796 году он стал царем, и первым делом, которое он произвел к ужасу и удивлению многих окружающих, было коронование праха Петра III, для чего гроб Петра был перенесен из Александро-Невской лавры в Зимний дворец, а оттуда в Петропавловскую крепость.

Вскорости за этим последовал указ, которым изменялся порядок престолонаследия в России. Согласно этому указу, наследовать трон должен был старший сын царя[336]. ‹6›

А затем уже Павел обратил внимание на положение государства.

Дворяне и купцы были подавлены указом Павла об отмене привилегий, которые были даны Екатериной, – дворян стали опять подвергать телесным наказаниям… ‹1›

[337]В отношении крестьян Павлом было предпринято следующее: крестьянство страдало в особенности от барщины, то есть от обязательной для них повинности платить своим трудом [землевладельцу-помещику] за право обрабатывать ‹2› тот клочок земли, который числился крестьянским.

Положение крестьянства ухудшалось, как мы знаем, непрерывно с самого начала их закрепощения, то есть с начала[338] XVI века[339].

В законе не существовало ни слова, которое могло бы ограничить размер барщинного крестьянского труда, и, следовательно, ничто не препятствовало полному[340] произволу помещика

Помещики в XVIII веке, как хищники, пользовались крестьянским трудом в любое самое горячее время, отнимая у крестьянина иногда ‹3› последнюю возможность обрабатывать собственный надел и превращая его порою в нищего раба.

Один из современников Петра I говорил, что помещики полагают, что не нужно давать обрасти крестьянину, а надо «стричь его яко овцу догола».

Павел обратил внимание на этот вопрос и издал указ в 1797 году, которым запрещалось заставлять крестьян работать в воскресные дни, а кроме того, в котором содержался совет помещикам ограничиваться трехдневной барщиной.

Само собой понятно, что закон, составленный так, не произвел на помещиков никакого впечатления и совету этому они не последовали. В положении же крестьян [вообще Павел] не только не произвел никакого улучшения, но, наоборот, – резкое ухудшение. Руководясь нелепой мыслью о том, что помещичьим крестьянам живется лучше, чем казенным,[341] ‹2› Павел широкой рукой стал раздавать частным лицам во владение крестьян и за время своего короткого царствования вверг под помещичье ярмо около 600 тысяч человек.

Надо отметить, что Павел издал и указ о запрещении в Украине [или Малороссии] продавать крестьян без земли[342].‹2›

В области военного своего любимого дела Павел обнаружил варварский деспотизм и свирепую жестокость. Тут пострадали не только солдаты, забиваемые палками за малейшую провинность, но даже и офицеры и генералитет. ‹5›

Войска стали одевать на прусский лад [причем, например, в конной гвардии за 4 года цвет и покрой мундиров меняли девять раз][343], солдат доводили маршировкой до состояния отчаяния.

Офицеры стали бежать из гвардии. ‹1›

В области гражданской произошло то же самое. Дикое самодурство Павла I изгнало лучших. Решались делать карьеру лишь низкопоклонники, к тому же лишенные дарования. ‹1›

Ненависть Павла к Французской революции была так велика, ‹3›‹что› он запретил ввозить из-за границы не только книги, но даже музыкальные произведения. [Запрещено было ввозить какую бы то ни было книгу, время издания которой помечено каким-нибудь годом Французской республики.][344] Запрещено было употреблять ставшее широко известным благодаря французской ренолюции слова «гражданин» и «отечество», запрещены были французские моды, запрещены были поездки за границу для образования. ‹2›

Меры, которые Павел применил для урегулирования[345] жизни общества, показали, что он мыслит превратить жизнь людей в жизнь как бы в некоей огромной казарме. ‹2› Дошло до того, что был выпущен полицейский приказ о том, в какой час жители Петербурга должны тушить огонь в домах. ‹2›

Ненависть к Павлу выливалась в тихом ропоте, который постепенно охватывал разные слои общества. ‹1›

Что касается внешней политики России, то она, благодаря Павлу, страдала [отсутствием] какой бы то ни было логики.

При вступлении на трон Павел начал с того, что дал знать иностранным государствам о своем миролюбии, [о своих мирных намерениях]. Причем мирные эти намерения объяснялись тем, что Павел, благодаря своему «человеколюбивому сердцу» желает дать отдых его подданным, изнуренным непрерывными войнами. [Прибавлено было, что войско российское не будет действовать против Франции.]

[346]И тут же в полном противоречии со сказанным было заявлено о том, что Павел «чувствует нужду противиться всевозможными мерами неистовой Французской республике, угрожающей всей Европе совершенным истреблением ‹2› закона, имущества и благонравия». ‹1›

Повод для вмешательства России в войну нашелся вскоре.

Французская республика, во главе военных сил которой (?)[347]стоял… Наполеон, ‹1› вела войны в Европе, причем, побеждая своих противников на завоеванных территориях, основывала новые республики.

Генерал Наполеон Бонапарт занял остров Мальту, [в Средиземном море], которым владели[348] члены духовно-рыцарского ордена иоаннитов, или мальтийских рыцарей.