умудрился отскочить в сторону на несколько футов, направляя на Риддла палочку.

Том усмехнулся.

— Ступефай! — воскликнул Лич.

Отбив розовую вспышку, Риддл искренне рассмеялся.

— Глупо, — холодно сказал он, отдышавшись. — Не пытайся трансгрессировать, авада прилетит быстрее, — добавил он серьёзно.

Лич прищурился, глядя на него.

— Гонт, — рыкнул он.

Брови Тома взлетели вверх. А этот парень мог бы ему понравиться, если бы не обстоятельства.

— Лич, — в его манере ответил Том, но насмешливые искорки не ушли из глаз. Он просто не мог заставить себя стать серьёзнее.

— Что тебе нужно? — сухо спросил маг, беря себя в руки.

Его брови нахмурились, а взгляд наполнился мрачной решительностью, но это всё равно выглядело смешно. Также выглядел Люциус на своих неудачных тренировках беспалочковой магии.

Том склонил голову к плечу, размышляя. Он и сам не знал, что ему нужно, он просто был ведом порывом. Он избегал поспешных, необдуманных поступков, но…

Кажется, молчание затягивалось, взгляд Лича превратился в настороженный и озадаченный. Честное слово, гриффиндорцев так легко читать.

— Не переходи мне дорогу, Лич, — сказал Том, наконец.

— И как это понимать? — удивился маг.

— Просто не трогай то, что принадлежит мне, — улыбнулся Риддл. — И чтобы ты мне поверил…

Круцио.

Грязнокровка закричал, забился на полу, выгибая спину, царапая ногтями паркет. Но, крик быстро превратился в сдавленный, задушенный рык, похоже, этот парень крепче, чем кажется. Том крепче сжал палочку, подходя к Личу. Он отменил заклинание, присел на корточки около его тела и заговорил раньше, чем набравший воздуха в грудь Лич:

— Это только между нами, Лич. Между тобой и мной. Если захочешь вызвать меня на дуэль — пришли письмо, — Риддл подмигнул. — И, ради Мерлина, поставь защиту на своё жильё, просто противно, как легко попасть сюда, — он красноречиво скривился.

Поднявшись на ноги, Том трансгрессировал в своё поместье, чувствуя лёгкую эйфорию. О, сейчас ощущения приятнее, чем те, которые были, когда он применил заклинание к Гермионе. Он до сих пор жалел об этом.

Когда она, наконец, появилась в поместье, возбуждение ещё витало в его крови. Том набросился на ведьму, как оголодавший зверь и взял её прямо в библиотеке, закрыв камин.

Ему нравилось наблюдать, как тёплый свет пламени отражается на её гладкой коже. Завораживающее зрелище. Он отбросил в сторону заколку, вытянув ту из волос, и наблюдал, как кудри водопадом падают на спину, и подпрыгивают пружинками, подстраиваясь под ритм. Вдоль позвоночника стекала капелька пота. Комнату наполнили громкие звуки и мускусные ароматы секса. Всё виделось отдельными фрагментами, но составляло целостную, завершённую картину. Совершенную.

Он наблюдал, как его член входит и выходит из её плоти; слышал, как Гермиона громко стонет; до него доносились его собственные несдерживаемые стоны. Порой он переставал контролировать себя рядом с ней. Она была идеальной, будто созданной специально для него.

Время замедлилось, а потом резко ускорилось и понеслось вдаль, так, что не остановить.

Кажется, прошло пару часов, прежде, чем Том окончательно осознал себя, неизвестное смятение ушло.

Гермиона лежала на его плече, обнимая за талию и забросив ногу. Она всё ещё тяжело дышала. Он тоже. Когда дыхание выровнялось, девушка отодвинулась от него, оставляя свободное пространство — и как она чувствует, что именно ему нужно?

— Почему ты никогда не спрашивала о моей семье? — поинтересовался Том неожиданно даже для самого себя.

Гермиона нахмурилась Задумчивой хмуростью — она была не такой глубокой, как Решительная хмурость, и не такой злой, как Яростная хмурость — всего лишь небольшая складка меж бровей. Ведьма пожала плечами, прежде, чем ответить.

— Кое-что я и так знаю.

— Например? — лениво бросил Том.

Она вздохнула.

— Ну, на сколько я поняла, ты вырос в магловском приюте, а потом, будучи взрослым, нашёл, к какому Роду ты принадлежишь, и принял его.

Риддл хмыкнул.

— Да, что-то вроде того, — он неопределённо повёл плечами. — А что насчёт тебя? — лениво спросил маг. — И этого? — он провёл рукой по правому предплечью девушки, снимая косметические чары. — Кажется, ты мне так и не поведала эту историю.

Тело Гермионы на секунду напряглось, но потом вновь расслабилось.

— Это… сложно, — сказала она.

— Думаю, я смогу понять. Ты мало рассказываешь о прошлом.

— Ты тоже, — парировала девушка.

Риддл тяжело вздохнул, и притянул ведьму в объятия.

— Ты никогда не спрашивала.

— Справедливо, — согласно кивнула Гермиона. — Что ж, я расскажу тебе то, чего не знает даже Гектор. — Она грустно усмехнулась и тяжело вздохнула. — Большую часть жизни я думала, что являюсь маглорождённой. Мои родители не пользовались магией. А это, — она продемонстрировала шрам, — последствия… жестокости. Для меня это напоминание о том, что на самом деле нас определяет не кровь, а поступки и суждения.

Том молчал, слишком ошеломлённый, чтобы что-то сказать. Как наследница древнего Рода могла думать, что она — грязнокровка? Для чего это нужно было её родителям? И кто может быть настолько жесток к девушке, чтобы оставить такое позорное клеймо на её коже?

— Сколько тебе было, когда…

— Восемнадцать, — ответила Гермиона, опережая его вопрос.

— И когда ты узнала, что ты не…

— Гораздо позже, — проговорила девушка, — фактически, встретившись с сэром Гектором. До этого я сомневалась.

Риддл удивлённо приподнял брови. Выходит, что она до двадцати семи лет считала, что является маглорождённой. И то, что он воспринимал её необычное поведение, как результат воспитания в другой стране, с более свободными нравами, на самом деле могло объясниться отсутствием воспитания вовсе. Но в то же время, она определённо знала этикет, умела танцевать. Видимо, её история чуть более сложная, чем кажется на первый взгляд. Не просто книга с загадками, а целая серия книг, в которой одна и та же информация раскрывается каждый раз с новых сторон.

И ему это нравилось и не нравилось одновременно.

* * *

Гермиона пришла в поместье Риддла за полчаса до церемонии.

Том стоял спиной к камину, поправляя цветы в букете, таком же безукоризненном, как и он сам. Волшебные светящиеся розы, неестественно белого цвета. И он, высокий, в зелёном, почти чёрном костюме и такого же цвета мантии, чёрные, как смоль волосы, волосок к волоску. Ладно, Том всегда выглядел идеально. Но это не помешало ей залюбоваться им.

Том повернулся, услышав, когда она ступила на ворс ковра. Он пробежался взглядом по её фигуре и удовлетворённо кивнул. Это было почти обидно. Он оторвался от цветов и направился к ней.

— Ты выглядишь потрясающе, — протянул Риддл.

— Спасибо, ты тоже, — суховато ответила она.

Его бровь взлетела в немом вопросе. Гермиона закатила глаза и пошла к креслу.

— Что? — всё же спросил он, проводив её взглядом.

— Я собиралась