Он вышел из машины и захлопнул дверцу.

– Еще увидимся, – сказал он, надеясь услышать опровержение.

– Да, – кивнул Поляков, – увидимся.

Машина тронулась с места. В зеркало заднего вида Поляков увидел, что такисианин долго смотрел им вслед, перед тем как вернуться в гостиницу.

Без сомнения, он гадал, где и когда русский снова напомнит ему о себе. Поляков тоже хотел бы это знать. Он остался совсем один – осмеиваемый коллегами, оказавшийся ненужным партии, верный идеалам, которых он почти не помнил. В каком-то смысле с ним произошло то же самое, что и с бедным Молнией – его тоже послали на никому не нужное задание, а потом бросили на произвол судьбы.

Все советские тузы обречены на предательство.

Его отъезд из Лондона предполагался через несколько недель, но, так как у него не получилось извлечь никакой полезной информации из относительно согласного на сотрудничество источника, а именно Танцора, особого смысла задерживаться здесь не было. В тот же вечер он собрал вещи и приготовился к возвращению в Москву и к своей отставке. После ужина, который он разделил лишь с бутылкой «Столичной», Поляков вышел из гостиницы и пошел по Слоун-сквер, мимо модных лавок. Как же называют молодых женщин, которые делают здесь покупки? Точно, Слоун-рейнджеры. Эти самые рейнджеры, если судить по случайным их представительницам, в этот час еще только спешащим по домам, или по вычурным манекенам, выставленным в витринах лавок, были худенькими до прозрачности созданиями. Слишком уж тощими, на вкус Полякова.

В любом случае его конечной целью, местом его прощания с Лондоном и Западом вообще, был Кингз-Кросс – там уж женщины так женщины, есть за что подержаться.

Однако на Понт-стрит он заметил следующее за ним черное такси. В считаные секунды он перебрал в уме возможных противников, начиная от шальных американских агентов и заканчивая террористами Света Аллаха и английскими хулиганами, – пока в свете фонаря не разглядел номер, принадлежащий советскому посольству. При дальнейшем рассмотрении оказалось, что за рулем сидит Юрченко.

Поляков отбросил все увертки и пошел навстречу машине. На заднем сиденье находился какой-то незнакомец.

– Георгий Владимирович! – крикнул Юрченко. – Садитесь!

– Незачем так орать, – сказал Поляков. – Вы привлекаете внимание.

Юрченко принадлежал к породе тех лощеных молодых людей, которым их ремесло давалось с такой легкостью, что без напоминания они нередко забывали пустить его в ход.

Едва Поляков уселся на место рядом с водителем, машина влилась в поток дорожного движения. Они явно настраивались на долгую поездку.

– А мы уж думали, что теряем вас, – светским тоном произнес Юрченко.

– В чем вообще дело? – Поляков махнул в сторону безмолвного пассажира на заднем сиденье. – Кто ваш друг?

– Это Долгов из ГРУ. Он принес мне одну очень тревожную новость.

Впервые за очень много лет Полякову стало страшно по-настоящему. Неужели вот она, его отставка? Гибель от «несчастного случая» в чужой стране?

– Не тяните, Юрченко. Когда я проверял вас в последний раз, я еще был вашим начальником.

Молодой человек отвел взгляд.

– Такисианин – двурушник. Он работает на американцев. Уже тридцать лет.

Поляков обернулся к Долгову.

– Значит, теперь ГРУ решило поделиться с нами своими драгоценными сведениями. Какой великий день для Советского Союза! Полагаю, меня подозревают в шпионаже.

– Что вам передал такисианин? – спросил гэрэушник.

– Что передают мне мои агенты, касается только КГБ…

– Значит, ГРУ поделится с вами. У Тахиона есть внук по имени Блез, которого он нашел в прошлом месяце в Париже. Блез – туз нового поколения, потенциально самый могущественный и опасный во всем мире. И его увели прямо у нас из-под носа и теперь везут в Америку.

Машина ехала по мосту Ламберт-бридж, за которым располагался серый и унылый промышленный район: место, как нельзя лучше подходящее для того, чтобы организовать там конспиративную квартиру – или устроить казнь.

«У Тахиона есть внук, который обладает силой! Предположим, этот ребенок окажется в распоряжении Хартманна… Потенциальные возможности этого союза ужасают! Жизнь в мире, которому ежесекундно угрожает ядерная гибель, сущий рай по сравнению с тем, что будет, если к власти придет такой вот Рональд Рейган, только наделенный сверхъестественными способностями! Как он мог быть таким глупцом?»

– Я не знал, – выговорил он наконец. – Танцор не был активным агентом. Не было смысла устанавливать за ним наблюдение.

– Еще как был, – упорствовал Долгов. – Хотя бы потому, что он инопланетянин! А если одного его присутствия в делегации показалось вам недостаточно, были еще парижские события!

ГПУ легко шпионить за кем-то в Париже: посольство просто кишмя кишит их оперативниками. И они, разумеется, не удосужились поделиться этими важнейшими сведениями со своими коллегами из КГБ. Знай Поляков о Блезе, он повел бы разговор с Молнией совсем по-иному!

Теперь ему нужно было время подумать. Он понял, что все это время не дышал. Скверная привычка.

– Дело серьезное. Нам явно необходимо действовать заодно. Я готов сделать все, что будет в моих силах…

– Тогда почему вы собрали вещи? – перебил его Юрченко.

– Вы следили за мной? – Он перевел взгляд с Юрченко на Долгова.

«Бог ты мой, они же на самом деле считали, что я собираюсь стать перебежчиком!»

Поляков слегка развернулся, и его рука чуть задела Юрченко – тот шарахнулся, как от пощечины. Такси царапнуло стоящую у тротуара машину и снова вылетело обратно в поток движения; Поляков увидел, как глаза Юрченко закатились: его мозги уже вскипели от жара.

Долгов бросился на переднее сиденье, пытаясь завладеть рулем, такси врезалось в еще одну стоящую машину и остановилось. Поляков подготовился к удару, который отшвырнул от него дымящееся тело Юрченко и дал ему возможность накинуться на Долгова, у которого хватило глупости в ответ вцепиться в него.

На миг лицо противника превратилось в лицо Отца Народов – кровожадного джокера. Поляков был всего лишь молоденьким связным, который курсировал между Кремлем и дачей Сталина и пользовался достаточным доверием, чтобы быть посвященным в тайну проклятия Великого Вождя, – а не убийцей. Он никогда не собирался становиться убийцей. Но Сталин уже отдал приказ уничтожить всех зараженных вирусом дикой карты…

Если ему суждено быть носителем дикой карты, значит, суждено и использовать ее силу. Он уничтожил Долгова, как уничтожил Сталина. Он не дал ему произнести ни слова, не позволил ни единого жеста напоследок, выжигая из него жизнь.

От удара обе передние двери заклинило, пришлось выбираться через заднюю. Однако перед этим Поляков забрал у Долгова револьвер с глушителем, дуло которого тот должен был приставить к затылку своей жертвы. Несколько раз выстрелив в воздух, он потом положил оружие в машину. В Скотленд-Ярде и ГРУ могут думать что хотят – еще одно нераскрытое убийство, исполнители которого сами стали жертвами дорожного происшествия.