Однако отказываться от этой увязки пока не следует. Нужно лишь изменить тактику: вести переговоры о 50%— ном сокращении так, как будто этой увязки не существует, но время от времени напоминать о ней. Прогресс на переговорах будет усиливать давление на США в пользу соблюдения Договора по ПРО и в конечном итоге будет видно, как поступить с этой увязкой. Нужно учитывать, однако, что переговоры по техническим параметрам тут будут более сложными, чем в отношении РСМД, и займут значительно больше времени. Поэтому рассчитывать на достижение договоренности к саммиту в Вашингтоне здесь определённо не приходится.

Есть тут и другая трудность и, пожалуй, она главная. После того как Рейган неожиданно дал согласие в Рейкьявике на ликвидацию ядерного оружия, в Западной Европе, да и в Америке растут опасения, что США идут на отказ от ядерного сдерживания в условиях, когда Советский Союз сохраняет значительное превосходство в обычных вооружениях. Маргарет Тэтчер, например, открытым текстом заявляет, что для Европы ядерное оружие — это единственный способ обеспечить свою безопасность в случае войны на европейском континенте обычными средствами. Аналогичную позицию высказывают руководители Франции, Германии и других натовских стран.

Поэтому едва ли можно ожидать прогресс в деле 50%— ного сокращения СНВ до тех пор, пока не обозначится успех на переговорах по обычным вооружениям в Европе. А здесь — полный тупик без просвета.

Переговоры эти ограничиваются сейчас районом Центральной Европы. Ведутся они в Вене уже 13 лет и за это время там не смогли даже прийти к согласию о названии переговоров — о чем договариваться: то ли о взаимном сбалансированном сокращении войск и вооружений, как предлагает НАТО, то ли просто об их сокращении, как предлагает Советский Союз. Загвоздка здесь в следующем: мы говорим, что в Центральной Европе существует примерное равенство вооружённых сил двух блоков, а натовцы утверждают, что СССР обладает большими преимуществами — в 180 — 230 тысяч человек.

Но тут есть и другой камень преткновения. Формат этих переговоров, ограничиваясь сокращениями только в центрально— европейском регионе, не меняет ситуацию с обеспечением европейской безопасности в целом. В случае достижения договоренности, американские войска, например, будут вынуждены перебраться за океан, а советские войска отойдут на несколько сот километров. Для того, чтобы вернуться назад, им потребуется всего несколько дней, тогда как американцам — несколько недель. Условия безопасности остаются неравными и это вызывает опасения в Западной Европе.

Поэтому рамки переговоров, их формат надо расширять кардинальным образом. Речь должна идти о всей Европе от Атлантики до Урала, их участниками должны стать все члены НАТО и Варшавского Договора.

На Будапештской встрече ПКК в июне 1986 года Советский Союз выдвинул программу радикального сокращения вооружённых сил и обычных вооружений во всей Европе одновременно и в комплексе с тактическим ядерным оружием. К началу 90-х годов эти сокращения составили бы 25% и противостоящие друг другу группировки войск НАТО и ОВД уменьшились бы на 500 тысяч человек с каждой стороны. Совсем недавно, в декабре НАТО дало ответ: они согласны вести переговоры о сокращении обычных вооружений во всей Европе, но не тактического ядерного оружия. Цель — ликвидация дисбалансов. Для этого предусматриваются неравные сокращения, чтобы установить паритет и устранить преимущества ОВД.

Тут у нас с НАТО полное расхождение позиций. Наши военные настаивают, что паритет уже существует. Никаких преимуществ у Варшавского договора нет. А потому сокращения должны быть равновеликими — как для НАТО, так и для ОВД. В общем, получается тот же тупик, что и на нынешних Венских переговорах, только теперь в масштабах всей Европы.

В столице Австрии месяц назад началась очередная встреча СБСЕ. Она должна выработать мандат для переговоров по разоружению в Европе. Нам нужно иметь новую, отвечающую нашим интересам позицию на этой встречи. И прежде всего разобраться, наконец, с численностью войск и вооружений в Европе, объявить реальные цифры и быть готовыми к проверке их международной инспекцией.

Важно было бы нам самим предложить не только сокращение вооружений, но и ликвидацию дисбалансов с тем, чтобы в конечном счёте выйти на строгий паритет между двумя блоками по численности войск и вооружений. Это будет третий шаг. Он гарантирует безопасность в Европе и это откроет путь к радикальным сокращениям ядерных вооружений.

Горбачёв слушал внимательно и, что редко с ним бывало, практически не перебивал. Карпов излагал в основном соображения, касающиеся стратегических вооружений, а я говорил про европейское разоружение. Подытожили мы так:

Первым реальным шагом может стать заключение уже в следующем году Договора по РСМД. Вторым шагом — Договор о сокращении обычных вооружённых сил в Европе. Третьим — Договор о 50%— ном сокращении СНВ. Но для них потребуется больше времени. Так выглядит реальная программа разоружения, рассчитанная на ближайшие 4— 5 лет.

Для её реализации надо усовершенствовать практику подготовки встреч на высшем уровне. Начинаться она должна на переговорах экспертов в Женеве и Вене. Это будет как бы первый этаж. Вторым этажом должны стать регулярные встречи министров иностранных дел СССР и США. Эксперты будут докладывать им о проделанной работе, возникших проблемах и вместе с министрами в течение нескольких дней искать развязки. И, наконец, на третьем этаже, во время встреч на высшем уровне будут рассматриваться кардинальные вопросы, основные нерешённые проблемы. Это освободит глав государств от копания во второстепенных деталях и позволит сконцентрироваться на главном.

Горбачёв сказал, что программа эта его мало впечатляет.

— Нет размаха, опять мелкотемье для сидения в Женеве. Но я вижу, что ничего другого тут нет. Начать, видимо, придётся с РСД. Зайков тоже предлагает этот путь и его надо испробовать. Обычные вооружения мы как— то упустили. Я не исключаю, что на Западе специально раскручивают пропаганду насчёт того, что у нас перевес по обычному оружию. Но для нас главное –это снимать противостояние. Поэтому обычными вооружениями придётся серьёзно заняться, определить политическую линию на перспективу. Пусть Гриневский этим и займётся.

Казалось бы всё ясно — Горбачёв определился. Но прошёл новый 1987 год, наступил январь — и никакого движения.

В Москве в эти дни заседания Пятёрки шли чуть ли не каждый день. Мидовцы, полагаясь на поддержку Горбачёва, настойчиво пытались развязать рейкьявикский узел, выделить из него РСД и ОТР и безотлагательно приступить к разработке соглашения об их полной ликвидации. Но военные стояли насмерть: делать этого нельзя.

Их аргументация была простой и ясной: ликвидация этих ракет подорвёт баланс ядерных сил в Европе. Да, по средним ракетам там в целом существует паритет: у США развёрнуты 442 ракеты (120 Першингов— 2 и 322 крылатые ракеты), а у СССР 465 (405 СС — 20 и 60 СС — 4).[222]