περιστρεφόντων, ὡς μήτε δάκρυόν ἐστιν ὅτε λοιπὸν ἀφιεῖσαν, καὶ τὴν ἐν τῇ καρδίᾳ διὰ τοῦ σώματος κατάνυξιν ἐπιδείξασθαι. Ἀλλ’ εἰ καὶ βραχύ τι, ὡς εἰκός, ἐκπηδήσειε δάκρυον, μὴ μᾶλλον τῆς διὰ τὸν ἀσκητικὸν ἀγῶνα διαθέσεως χάριν, ἤ διὰ τὸ τὸν κόσμον, καὶ τὰ ἐν τῷ κόσμῳ καταλιπεῖν, παρὰ τοῖς ὁρῶσι τοῦτο προελθὸν λογισθῆναι.

Перевод

Понеже мы уведали, яко в неких женских монастырях, приводящие имеющих сподобиться оного священного образа, первее облекают их шелковыми разноцветными одеждами, испещренными златом и драгоценными камнями, и с приступающих таким образом ко алтарю, снимают столь великолепное одеяние, и в тот же час над ними совершается благословение образа монашеского, и их облекают в черное одеяние, того ради определяем: да отныне сего отнюдь не бывает. Ибо неблагоприлично, чтобы, по собственному произволению, отложившая уже всякую приятность житейскую, возлюбившая жизнь по Боге, утвердившаяся в оной непреклонными мыслями, и тако к монастырю приступившая, чрез таковое тленное и исчезающее украшение, возвратилась к воспоминанию о том, что уже предала забвению, и от сего явилась бы колеблющеюся, и возмутилась в душе, по подобию волн потопляющих, туда и сюда вращающих, так что, иногда и проливая слезы, не являет она тем сердечного сокрушения; но аще, якоже свойственно есть, и упадет малая некая слеза, то и сия видящим возомнится происходящею не толико от усердия к подвигу монашескому, колико от разлучения с миром, и с тем, что в мире.

Толкование

Зонара. Это правило запрещает имеющих принять постижение украшать сперва самыми светлыми одеждами, золотом и камнями, и таким образом приводить к алтарю и там снимать эту суетность, и одевать в монашеские одежды и совершать над ними благословение, и определяет, чтобы впредь этого не было. Ибо, оно говорит, та, которая добровольно отложила житейское и возлюбила жизнь по Боге и пришла в монастырь, опять приходит к воспоминанию о мирских вещах и удовольствиях чрез украшение тленными и преходящими нарядами, и смущается душею, так как в ней побуждается воспоминание об удовольствиях мира и погружает ее на подобие волн, и до такой степени, что тогда не бывает в ней того умиления, которое означают слезы; а если и заплачет она, говорит правило, то и это видящим понимается двусмысленно, потому что большинство думает, что она плачет по причине лишения мира и его удовольствий.

Аристин. Родители избравшую монашескую жизнь не должны облекать в шелковые одежды, и уже таким образом возлагать на нее монашескую одежду; ибо это есть воспоминание о преходящем мире.

Узнав, что некоторые женщины, имеющие удостоиться монашеского образа, теми, которые приводят их, сперва одеваются в шелковые одежды и всевозможное другое убранство, испещренное золотом и драгоценными камнями, и в таком драгоценном украшении приводятся к алтарю; потом, сняв с себя столь великолепное одеяние, они в тот же час получают благословение образа монашеского и облекаются в черную одежду, – отцы предписывают, чтобы отныне этого не было. Ибо не благоприлично и не богоугодно, чтобы та, которая по собственному избранию отвергла всякую приятность житейскую и возлюбила жизнь по Боге и утвердилась в ней невозвратно помыслами и таким образом пришла в монастырь, – снова обращалась, чрез тленное и преходящее украшение, к воспоминанию о том, что уже предано забвению, и чтобы душа ее, на подобие волн потопляющих, была возмущена, и от того происходил в ней такой переворот, что она не может выронить ни слезы и обнаружить сердечного сокрушения.

Вальсамон. Что́ узнали божественные отцы тогда совершавшееся в женских монастырях и богоугодно запретили, это ныне делается у живущих в кельях и особенно у монахинь. Ибо имеющую постригаться одевают, как невесту, в драгоценные одежды и украшения, испещренные золотом и драгоценными камнями в самый почти час пострижения и в таком украшении приводят во храм. А при наступлении времени пострижения снимают с таковой невесты это суетное одеяние и драгоценное убранство и надевают на нее черную одежду. Итак, святой собор запретил это делать, потому что это возбуждает мирское пожелание и осуждается видящими. А, как кажется, это спасительное постановление пренебрегается и, вероятно, не по чему другому как только потому, что не положено наказания его презрителям. А мне кажется, что все, преступающие правила, должны быть наказываемы по усмотрению местного епископа, хотя бы в правилах и не был высказан вид наказания за некоторые преступления.

Славянская кормчая. Иночествовати хотящих, в брачные ризы не облачати.

Да не облекут родителие в брачные ризы хотящая пострищи, и тако образ возложат: вспоминание бо есть мимотекущего мира.

Уведавше отцы, яко некие от жен, хотяще пострищися в мнишеский образ, прежде в брачные ризы облачатся, от приводящих я, и во всякую иную одежду златом и камением драгим изметану, и тако украшены многоценны, ко олтареви приводятся, и потом толиких вещей одеяния совлекше, в той час мнишеского образа благословение приемлют, и в черные ризы облачаться. Повелевают же отцы тому отселе не быти, не благородно бо есть и не преподобно, своею волею отвергшим житейскую красоту, и по Бозе жизнь возлюбльшим, и помыслы сию непреложными утвердившим, и тако к монастыреви пришедшим паки, на воспоминание таковыя ради тленныя и мимотекущия суетныя славы и красоты приити, их же уже в забыть положи, и душу якоже волнам потопляему смущати, и семо и овамо превратну, яко же ни слезы испустити, и сущее в сердце умиление показати.

Правило 46.

Греческий текст

Αἱ τὸν ἀσκητικὸν αἱρούμεναι βίον, καὶ ἐν μοναστηρίῳ καταταττόμεναι, καθόλου μὴ προϊέτωσαν. Εἰ δέ τις ἀπαραίτητος αὐτὰς ἀνάγκη πρὸς τοῦτο ἕλκοι, μετ’ εὐλογίας, καὶ ἐπιτροπῆς τῆς προεστώσης τοῦτο πραττέτωσαν· καὶ τότε μὴ μόναι καθ’ ἑαυτάς, ἀλλὰ μετά τινων πρεσβυτίδων, καὶ πρωτευουσῶν ἐν τῷ μοναστηρίῳ, μετ’ ἐντολὴν τῆς καθηγουμένης· παντελῶς δὲ αὐτὰς ἐξωκοιτεῖν οὐκ ἔξεστιν. Ἀλλὰ καὶ ἄνδρες οἱ τὸν μονήρη μετερχόμενοι βίον, χρείας ἐπειγούσης, καὶ αὐτοὶ μετ’ εὐλογίας τοῦ τὴν ἡγουμενίαν ἐμπεπιστευμένου προϊέτωσαν· ὥστε οἱ παραβαίνοντες τόν νῦν ὁρισθέντα παρ ἡμῶν ὅρον, εἴτε ἄνδρες εἶεν, εἴτε γυναῖκες, προσφόροις ἐπιτιμίοις ὑποβληθήτωσαν.

Перевод

Избравшие подвижническое житие и определенные в монастыри, отнюдь да не исходят. Если же неизбежная некая нужда побудит их к сему: да делают сие по благословению и соизволению настоятельницы; но и тогда исходить должны не одни сами по себе, а с некоторыми старицами, и с первенствующими в монастыре, по повелению игумении. Ночевать же вне монастыря совсем не позволяется им. Такожде и мужи, проходящие житие монашеское, да исходят, когда настоит нужда, по благословению того, кому вверено начальство. Посему те, кои преступают сие нами постановленное