— Ваш муж умер, детка, — сказала сиделка, и на лице ее появилось странное выражение — смесь неискреннего сочувствия и досады от того, что ей приходится сообщать пациентам страшные новости, хотя вообще-то это было обязанностью врача.

Лара-Энн только кивнула. Она уже привыкла к тому, что любые новости — всегда неприятные. Кроме того, за четыре проведенных вместе года она успела возненавидеть Моргана. Он оказался отнюдь не рыцарем в сверкающих доспехах, который прибыл, чтобы спасти ее от непосильной работы у тетки. Морган был ничтожеством, но ничтожеством самодовольным, эгоистичным и опасным.

У него даже не было никакого особенного таланта. Кроме того, за четыре года совместной жизни он ни разу не поцеловал ее.

Да, после четырех лет замужества Лара все еще оставалась девственницей. Морган требовал от нее только одного — чтобы она обслуживала его при помощи губ и языка, и Дара знала — почему. Однажды, в приливе пьяной откровенности, Морган проговорился, почему он предпочитает минет всем прочим видам близости.

«Моя мама говорила, что бабские ножны делают мужчину слабым, — сказал он с неловкой ухмылкой. — Тот, кто трахает женщину обычным способом, превращается просто в жеребца, обслуживающего кобылу. Стоит мне сунуть своего дружка в твою мышиную норку — и я пропал…»

Лара не стала с ним спорить. К этому времени Морган ей настолько опротивел, что она не желала с ним никакой близости вообще.

После того как сиделка объявила ей о кончине Моргана, появился врач. Он был довольно молод, хотя держался серьезно и с удивительным достоинством.

— У вас было легкое сотрясение мозга, — сказал он, разглядывая ее историю болезни. — Ничего серьезного. Я готов выписать вас уже сегодня. Можете ехать домой.

— У меня нет дома, — тихо ответила Лара. — Мы жили в трейлере-прицепе, но теперь его, наверное, нет…

— Боюсь, что так, — кивнул врач. — Вам очень повезло, что вы так легко отделались. Если бы вы не сидели на заднем сиденье…

Он не договорил, но Лара поняла, что он имел в виду. Скорее всего она тоже осталась бы без головы.

— У вас есть родные? — снова спросил врач.

— Нет, — ответила Лара. — У меня никого нет.

— Совсем никого ? — От удивления врач даже слегка поперхнулся.

— Совсем.

Врач только заглянул в ее бездонные зеленые глаза и тут же предложил ей пожить несколько дней у него.

— По крайней мере до тех пор, пока вы не решите, как быть дальше, — сказал он и покраснел.

— Яне буду спать с вами, — предупредила Лара.

— Я и не имел в виду ничего такого, — солгал он.

И она переехала в его квартиру. Впрочем, переехала — не то слово. У Лары не было ничего, кроме платья, которое было на ней во время аварии, и сумочки, в которой лежали все ее богатства: пятьсот долларов мелкими купюрами и листок бумаги с телефонным номером некоего Эллиота Гольденстона — продюсера, который, по словам Моргана, согласился попробовать ее в кино.

У Лары не было никаких оснований доверять словам Моргана, поскольку, по его же собственному признанию, он никогда не встречался с этим Гольденстоном, но это была ее единственная надежда. Она позвонила, и мужской голос продиктовал ей адрес в Голливуде, куда ей надлежало приехать как можно скорее, ибо мистер Гольденстон как раз проводил прослушивание и отбор актрис для своего фильма.

Лара решила, что это — добрый знак, и уже на следующий день выехала по указанному адресу.

Войдя в приемную, Лара подумала, что она, должно быть, ошиблась. В приемной собралось десятка два блондинок самого вульгарного вида, которые лениво курили или переругивались друг с другом. Все они были довольно разными, но одна черта их объединяла — у всех были большие чувственные рты и огромные груди.

Лара у же подумывала о том, чтобы сбежать, но тут она заметила столик секретаря, заваленный цветными глянцевыми снимками. За столом сидел веснушчатый молодой человек с длинными рыжими волосами, стянутыми на затылке резинкой, и Лара решила проконсультироваться у него.

— Я — Лара-Энн Кридо, — представилась Лара. — Я звонила, и мне сказали, что я могу прийти. Я туда попала ?

Молодой человек поднял голову и внимательно посмотрел на нее.

— Ты ошиблась, сестренка, — сказал он довольно приятным голосом.

— Разве это не приемная мистера Эллиота Гольденстона, продюсера ? — удивилась Лара.

— Это его приемная, — подтвердил молодой человек. — Просто такие девушки, как ты, ему не нужны. Ты вообще зачем сюда приехала?

— Мне сказали, что мистер Гольденстон отбирает актрис.

— Это я понял. Мне только хотелось бы знать, какой идиот дал тебе этот номер телефона ?

— Мой муж, — ответила Лара растерянно. Она все еще ничего не понимала.

— Ясно. — Молодой человек кивнул. — Мне уже приходилось сталкиваться с подобного рода сделками.

— Можно мне спросить вас кое о чем ? — смущенно проговорила Лара, наклоняясь к нему.

— Валяй, сестренка.

— Если я не гожусь для этой роли, может, мне приехать в следующий раз? Наверное, мистер Гольденстон снова будет отбирать актрис, и я могла бы…

Молодой человек огляделся по сторонам и негромко сказал:

— Ты попала не по адресу. Мистер Гольденстон снимает жесткое парно, а мне почему-то кажется, что тебе это не подходит.

Лара невольно отшатнулась.

— О господи! — воскликнула она. — Но… мой муж дал мне именно этот номер. Он сказал, что я обязательно подойду…

— Гм-м… На твоем месте я обязательно шепнул бы этому парню пару ласковых. Ну ничего, не грусти, сестренка. Зато тебе не пришлось раздеваться на глазах у кучки развратных стариков.

— Я все равно не сделала бы этого.

Парень внимательно посмотрел на нее.

— Недавно в Лос-Анджелесе ? — спросил он.

— Да.

«— Вот что, крошка, послушайся моего совета. Найди себе официального агента и начинай обходить студии. Ты красива — где-нибудь тебе повезет.

— А как мне найти официального агента?

— Загляни в» Желтые страницы «. Я бы рекомендовал тебе» Уильяма Морриса «, но ты, конечно, можешь…

— А кто такой этот Уильям Моррис?

Секретарь всплеснул руками.

— Да ты совсем еще зеленая! — воскликнул он. —» Уильям Моррис»— это одно из самых крупных актерских агентств. Ты что, совсем ничего не знаешь ?

— Боюсь, что ничего.

— Тогда самое лучшее для тебя — это вернуться к мужу и дать ему хорошего пинка за то, что он послал тебя сюда.

— К сожалению, я не могу этого сделать.

— Почему?

— Потому что мой муж умер.