Однажды Баэрд позволил ей самой пойти на встречу. Женщина оказалась ткачихой, широко известной своим искусством. Катриана нашла ее дом на краю деревни. Две собаки залаяли при ее приближении, их успокоил мягкий голос, раздавшийся из дома. В доме Катриана нашла женщину немного моложе своей матери. Она убедилась, что они одни, а затем, как учил ее Баэрд, показала свое кольцо с дельфином, назвала имя Алессана и передала сообщение. То же самое сообщение о готовности, что и в других местах. Потом осторожно назвала двух человек и передала второе сообщение Баэрда: «Сенцио, день летнего солнцестояния. Скажите им, чтобы взяли оружие, если смогут».

Женщина побледнела и резко встала, когда Катриана начала говорить. Она была очень высокой, даже выше самой Катрианы. Когда было передано второе сообщение, она несколько секунд стояла неподвижно, потом шагнула вперед и поцеловала Катриану в губы.

— Да благословит тебя Триада и сохранит тебя и их обоих, — сказала она.

— Я не думала, что доживу до этого дня. — Она плакала: Катриана ощутила соль на своих губах.

Она вышла на солнечный свет и вернулась к Баэрду и Сандре. Они только что закончили закупку дюжины бочек местного пива. Неудачная сделка.

— Мы же едем на север, глупцы, — воскликнула она в отчаянии, в ней взыграли купеческие инстинкты. — В Феррате не любят пива! И вы это знаете.

— Тогда придется самим его пить, — ответил Сандре со смехом, вскакивая на коня. Баэрд, который редко смеялся, но который после дней Поста изменился, внезапно захохотал. И тогда она тоже засмеялась, вторя их смеху. Она сидела рядом с Баэрдом на повозке, когда они выезжали из деревни, и ощущала чистую свежесть ветра, развевающего ее волосы и дующего, казалось, прямо сквозь ее сердце.

Именно в тот день, ранним вечером, они подъехали к лощине, где она любила купаться, и Баэрд, вспомнив об этом, отвел повозку в сторону от дороги, чтобы она могла спуститься к пруду. Когда Катриана поднялась обратно, ни один из мужчин уже не смеялся и не веселился, они смотрели на движущихся мимо барбадиоров.

Катриана была уверена, что неприятности начались из-за того, как они стояли. Когда она подошла и встала рядом, уже было поздно. Их внимание привлек в основном Баэрд. Сандре в своем облике карду почти совершенно не интересовал барбадиоров.

Но купец, мелкий торговец с единственной повозкой и одной костлявой запасной кобылой, который вот так стоит и глазеет на проходящую армию, холодно, с вызывающе поднятой головой, без всякого смирения и покорности, не говоря уже о страхе, естественном в подобной ситуации.

Язык тела, подумала Катриана, иногда может сказать слишком много. Она взглянула на стоящего рядом Баэрда, который с каменным выражением в темных глазах оценивающе смотрел на проходящую мимо роту. Это не вызов, решила она, не просто мужская гордость. Это нечто иное, нечто более древнее. Первобытная реакция на эту демонстрацию мощи тирана, скрыть которую было так же невозможно, как и дюжину бочек пива, стоящих на повозке.

— Перестань! — яростно прошептала она. Но в тот же момент услышала, как один из барбадиоров отдал короткий приказ, и полдюжины солдат отделились от колонны и галопом поскакали к ним. У Катрианы пересохло во рту. Она увидела, как Баэрд бросил взгляд туда, где в траве лежал его лук. И слегка изменил позу, чтобы встать поустойчивее. Сандре сделал то же самое.

— Что вы делаете? — прошипела она. — Вспомните, где мы находимся! Больше она ничего сказать не успела. К ним приблизились барбадиоры, огромные на своих конях, глядя сверху вниз на мужчину и женщину с Ладони и тощего, как мощи, седого воина из Карду.

— Мне не нравится выражение твоего лица, — сказал командир, уставившись на Баэрда. Волосы его были темнее, чем у большинства остальных, а глаза — светлыми и жестокими.

Катриана напряглась. Впервые в этом году они напрямую столкнулись с барбадиорами. Она опустила глаза, мысленно приказывая Баэрду оставаться спокойным и говорить то, что нужно.

Чего она не знала, так как этого не мог знать никто, не побывавший там, — это того, что видел в тот момент Баэрд.

Не шестерых барбадиоров на конях у дороги в Чертандо, а множество солдат Играта на площади перед домом его отца, в те давние времена. Столько лет прошло, но воспоминание не потускнело, оно было словно рана, нанесенная лишь вчера. Все нормальные мерки времени разрушались и прекращали существовать в подобные мгновения. Баэрд заставил себя отвести глаза под взглядом барбадиора. Он знал, что совершил ошибку, знал, что эту ошибку совершал всегда, если не проявлял осторожности. Но его охватила эйфория, он слишком быстро несся на приливной волне эмоций, считал, что марширующая колонна пляшет под музыку, придуманную им и Алессаном. Только было еще рано, слишком рано, так много неизвестного и неуправляемого ждало их в будущем. И они должны жить, чтобы увидеть это будущее, или все было напрасно. Годы жизни, терпеливое превращение мечты в реальность.

Он сказал тихим голосом, опустив глаза:

— Простите, если я вас оскорбил. Я всего лишь любовался вами. Я уже много лет не видел на дороге столько солдат.

— Мы съехали в сторону, чтобы уступить вам дорогу, — прибавил Сандре своим низким голосом.

— Ты помолчи, — хрипло приказал командир барбадиоров. — Если я захочу поговорить со слугами, я тебе сообщу. — Один из солдат спрыгнул с коня в сторону Сандре, вынудив его отступить назад. Стоящая за ним Катриана почувствовала, что у нее подогнулись колени. Она ухватилась за борт повозки, ладони ее взмокли от страха. Она видела, что двое барбадиоров уставились на нее откровенно оценивающим, похотливым взглядом, и вдруг осознала, что ее одежда прилипла к телу после купания в пруду.

— Простите нас, — повторил Баэрд приглушенным голосом. — Мы ничего плохого не хотели, совсем ничего.

— Правда? Почему же тогда ты считал наши войска?

— Считал? Ваши войска? Зачем мне это делать?

— Это ты мне объясни, торговец.

— Это не так, — запротестовал Баэрд, обозвав себя глупцом и дилетантом. После двенадцати лет отмочить такое! Ситуация стремительно выходила из-под контроля, и дело было в том, что он действительно считал войска барбадиоров. — Мы всего лишь торговцы, — прибавил он. — Всего лишь мелкие торговцы.

— С кардунским воином в качестве охранника? Не такие уж мелкие, по-моему.

Баэрд замигал и почтительно сжал ладони. Он совершил ужасную ошибку. Этот человек опасно проницателен.

— Я боялся за жену, — сказал он. — Ходили слухи о появлении на юге бандитов, о крупных беспорядках. — Что было правдой. Это были, по правде говоря, не только слухи. Двадцать пять барбадиоров убиты на перевале. Баэрд был совершенно уверен, что там побывал Алессан.

— Твою жену или твои товары? — презрительно усмехнулся один из барбадиоров. — Мы знаем, что вы, местные, цените больше. — Он посмотрел мимо Баэрда туда, где стояла Катриана, на его лице появилось похотливое выражение, а глаза прикрылись веками. Другие солдаты рассмеялись. Баэрд быстро снова опустил голову; он не хотел, чтобы они увидели в его глазах смерть. Он помнил такой смех и его воздействие. Знал, куда он мог завести. И завел, на площади Тиганы, восемнадцать лет назад. Он молчал, глядя в землю, в его сердце пылала жажда убийства, тесно переплетенная с воспоминаниями.