— Но он же не просто раскипятился! Он в бешенстве. Он зол. И, надо признать, имеет на это право. Я ведь действительно обманула его.

Вейра хмыкнула.

— Ты выполняла свой долг как Наследница Джервала.

— Но он так не думает, — прошептала Дафна.

— Со временем он поймет.

Дафна почувствовала, что сейчас снова расплачется.

— Он назвал меня дрянью и шлюхой!

— Ну а кто же ты? Шлюха и есть, — сердито проворчала Вейра. — Как, впрочем, и я. Думаешь то, чем мы занимаемся, для порядочных людей?

Дафна пару мгновений смотрела на старую женщину, потом, не выдержав ее пронзительного взгляда, опустила глаза.

— Прости меня за Тимона Спейка. Я бы все равно тебе потом рассказала.

Вейра пожала плечами и отвернулась.

— Как ты и сказала, девочка, это все в прошлом. И потом, как я могу осуждать тебя после того, что я сделала с Рейфелем?

Чайник на плите засвистел, из носика вырвалась струя пара. Вейра достала пару чашек и взяла кувшин с молоком. Заглянув в него, она нахмурилась.

— Утром, если хочешь принести пользу, первым делом прогуляйся до деревни. Принеси мне еще молока, а то сама я очень устала, и к тому же мы ждем еще гостей.

Ах да! Она почти забыла. Мэтт, Гар и Дарран. Интересно, скоро ли они появятся? Хотелось бы надеяться, что скоро.

— Почему ты не заведешь себе корову? — поинтересовалась она у Вейры. — Или козу?

— Потому что я здесь одна, вот почему. — Старуха подсыпала заварки в чайник. — Моих слабых сил хватает только на то, чтобы помогать хозяйкам-молочницам. Так ты сходишь? Я покажу, куда идти. Найти просто.

Дафна кивнула.

— Хочешь убрать меня подальше от глаз Эшера?

— Думаю, это было бы разумно, — ответила Вейра, разливая чай. — По крайней мере, на ближайшее время. Кстати, принеси еще бекона или ветчины. В огороде найдешь морковь и зелень. Есть большая бочка квашеной капусты и много яиц. Полагаю, еды должно хватить.

— А деревенские не удивятся, увидев меня? Начнут интересоваться, кто такая, откуда…

— Удивятся, конечно, но приставать не будут. — Вейра, еле заметно улыбнувшись, протянула ей чашку. — Скажешь им, что ты моя племянница и приехала погостить, только и всего.

Дафна с наслаждением пила крепкий, сладкий горячий чай и чувствовала, что начинает успокаиваться. Мысли об Эшере причиняли боль, но и та постепенно притуплялась, хотя и не оставляла совсем.

— Как думаешь, — спросила она, — долго еще до полного конца?

Старая женщина подула на чай, нахмурившись, сделала глоток и покачала головой.

— Нет… думаю, уже недолго осталось.

Так считала и сама Дафна.

— И что же теперь?

— Теперь, девочка, мы приготовим себе ужин и поедим. Потом ты можешь лечь поспать, а я поднимусь наверх и посижу с Эшером. А завтра будет то, что будет…

Дафна не испытывала голода и не хотела спать, но больше действительно делать было нечего. Оставалось лишь ждать. Поэтому они так и поступили. Дафне даже удалось немного вздремнуть. Из комнаты, в которой лежал Эшер, не доносилось ни звука. Она слышала, как там трижды открылась и закрылась дверь, слышала тихие голоса разговаривавших людей, но ее никто не звал. Главное, что Эшер был в безопасности.

* * *

С первыми лучами солнца Дафна встала, умылась и оделась и направилась на скотный двор. Там царило безмятежное спокойствие. Куры кудахтали, поросята хрюкали, тощие кони задумчиво хрупали овес.

Ладно, по крайней мере хоть кто-то ее не прогоняет и рад ей.

Она услышала, как хлопнула дверь черного хода, и выглянула из-за угла сарая, чтобы посмотреть, кто вышел. Это был Эшер. На нем были темно-коричневая куртка и узкие штаны, которые Вейра, должно быть, купила в городе. С мрачным лицом он прошел по двору, распахнул калитку, откуда начиналась тропинка, ведущая в лес, и направился по ней. Она едва не окликнула его, чтобы предупредить. Черный лес — опасное место. Там водятся медведи и волки, встречаются очень страшные люди. Туда нельзя одному!

Снова открылась дверь, и на пороге возникла Вейра. Не говоря ни слова, она стояла и спокойно и невозмутимо смотрела вслед Эшеру, пока он не исчез совсем. На ее лице читалось даже какое-то умиротворение. Как будто она достигла состояния равновесия и решила ничего больше не предпринимать. Дафна остановилась, переводя дыхание. Ей почему-то не хотелось, чтобы Вейра заметила ее.

Но та заметила ее и кивнула. Затем все так же молча повернулась и пошла в дом. Дафна, вздохнув, направилась следом.

— С ним все в порядке? — спросила она.

Вблизи Вейра выглядела очень утомленной. Старуха опустилась на стул, потерла ладонями лицо и кивнула:

— Да, вполне. Дальше будет все лучше и лучше. Просто ему надо немного побыть одному.

— Он не уйдет?

— А куда ему идти? Мы — единственные, кто у него остался. И он это знает. Приготовь-ка ты лучше завтрак, девочка. А то я так устала, что не могу пошевелиться.

Дафна сварила яйца и заправила их сметаной с укропом. Потом оставила Вейру в гостиной, предварительно принеся ей одеяло и чашку чая, и направилась в деревню за молоком и ветчиной. Прогулка по лесной тропинке в полном одиночестве неожиданно доставила ей огромное наслаждение. Так приятно идти, вдыхая чистый свежий воздух, напоенный сосновым ароматом. Невидимые среди ветвей птицы весело щебетали, переговариваясь между собой. Время от времени Дафна искала глазами Эшера, но того нигде не было видно. Маленькую лесную деревушку она нашла безо всякого труда и всем, кто спрашивал, говорила, что она племянница Вейры. Как та и предсказывала, селяне почему-то были этому очень рады. И без всяких уговоров дали Дафне все, о чем она просила, а в придачу еще и большой горшок меда, приглашая заходить почаще. Дафне даже стало стыдно за то, что она обманывает простодушных деревенских жителей.

Возвращение оказалось менее приятным. Тяжелая корзина с угощениями оттягивала руки. И по-прежнему ни малейших признаков Эшера. Дафна приблизилась к калитке дома и на всякий случай оглянулась и посмотрела на дорогу в слабой надежде, что увидит там кого-нибудь и…

Так и есть! По пыльной дороге медленно двигалась повозка, которую тащил утомленный осел, а рядом шли три человека.

Дафна бросила корзину на землю и побежала им навстречу. От троицы отделился кто-то один и бегом направился к ней.

— Мэтт! Мэтт! — закричала она.

Он перехватил ее на полпути и заключил в объятия, а потом обеспокоенно спросил:

— Что случилось, Дафна? На тебе лица нет!

Она крепко прижалась к нему, обнимая и целуя, как будто они не виделись целую тысячу лет, гладила его лицо, на котором еще не сошли синяки, и тормошила, не в силах от радости сказать ни слова.