– Ну, Артём… Паха… Паша Машунин… Алина Лечина… из семидесятой школы… – мямлил тухлым голосом Игорь. Он понимал, что вот это вот и называется «всех сдать», – но белёные шершавые стены, ребром повёрнутые вертикальные грязноватые жалюзи, хрящеватые уши следователя источали словно какой-то леденящий спрей, замораживающий волю. – Леван… Севка Мелкий… Гормин…

– Как Левана фамилия? – перебил Сергей Олегович.

– Я не помню…

– Пицхелаури, что ли, – подсуетилась мать. – Они из восемнадцатого дома, напротив нас.

За неё, за эту угодливость, Игорю было даже стыднее, чем за себя.

– Ещё?

– Сестра Севки – Сашка…

Игорю вспомнился разговор матери с Андреем, подслушанный где-то с месяц назад. Мать жаловалась отчиму: «У них какая-то компания собралась… странная… Игорь, он же всегда некоммуникабельный был, я радовалась сначала, что у него друзья появились. Но друзья эти – ты их видел? Артёма-то видел…» – «Сумотори?» – хмыкал Андрей. «Ну, наверное, нехорошо смеяться, его и так в классе подтравливают… Но мне не нравится, что главный лох в классе стал лучшим другом Андрея, – его же самого за лоха держать будут. Почему он не дружит с нормальными пацанами, почему с какими-то самыми… я не знаю… Эта Алина – помнишь Алину? Она же как беспризорница выглядит! Мы столько денег платим, чтобы Игорь в школе учился нормальной, где гопоты всякой нет, где его клей нюхать не научат, – так он во дворе нашёл себе подругу! У неё родители – алкаши какие-то, у этой Алины, видала я её папашу… А Леван – ну, грузин из восемнадцатого? Он эпилептик, ты знаешь, вообще? У него припадки бывают, Игорь сам мне говорил. Я спрашиваю: а чего ты с ними дружишь, неужели не с кем больше? Молчит, не хочет об этом разговаривать…» – «Артём-сумотори у них там неформальный лидер?..» – «Да не знаю я, кто у них лидер… Татьяна Александровна знаешь как их назвала? „Клуб неудачников“! Она сама мне сказала: обратите внимание, что у Игоря за круг общения. Нет, ребята в основном из нормальных семей, не криминал, тьфу-тьфу, не наркоманы – но самые какие-то… не от мира сего, малахольные… Нашли, блин, друг друга. Понимаешь, мне не нравится, что моего сына уже в одиннадцать лет неудачником называют! Я не хочу, чтобы Игорь, как его отец…» – «Потише, Свет…» – «И чем они занимаются? Сидят, уткнувшись в телефоны и планшеты! А у кого нет планшетов, через плечо заглядывают. И разговоры между собой – как у умалишённых. Ты слышал эти разговоры? Я вообще ни слова там не понимаю! В каком мире они живут? Игорю уже одиннадцать лет, ему социальные навыки надо развивать, а он, наоборот, полностью из реальности выпал. И чем дальше, тем хуже. Ты знаешь, мне никогда не нравилось, что он из компьютера не вылезает, – но как этот появился, „Цивитас Солис“ дурацкий… Что это вообще за игра такая, что они все так на ней помешались?» – «Да очередная стратегия… песочница… как они там называются… мало ли их…»

– Расскажи про «Цивитас Солис», – потребовал Сергей Олегович.

– Ну а что рассказывать? – пуще прежнего нахохлился Игорь.

– В чём там смысл?

– Ну, мир надо строить…

– Какой мир?

– Просто – мир… – чуть пожал плечами Игорь.

– И как вы его строите?

Недавно рыжий Буйдак из восьмого класса тренировал Игоря стоять на воротах – так это у него называлось. Загнав его к стенке спортзала, рыжий гоблин раз за разом что есть мочи садил по профессиональному, твёрдому, как деревяшка, футбольному мячу, целя – метров с пяти – именно в Игоря. Чем-то происходящее сейчас напомнило Игорю ту «тренировку».

– Ну, правила есть…

– Что за правила?

– Ну… – Игорь помялся, не зная, с чего начать. – Там самое главное, чтобы всё по справедливости было…

– По справедливости, – то ли переспросил, то ли утвердил Сергей Олегович: таким тоном, словно оправдались худшие его предположения.

Игорь поднял глаза и увидел, что следователь многозначительно косится на мать, а та растерянно моргает то на Сергея Олеговича, то на него.

– Ну ладно. – Сергей Олегович старательно делал вид, что ему всё ясно, ясно даже куда больше, чем сказал Игорь, – хотя Игорю очевидно было: этот «футболист» с хрящеватыми ушами совершенно ничего не понимает. – И в чём смысл?

– Смысл чего?

– Зачем вы мир свой строите?

Вопросы были до того бестолковые, что Игорь не знал, как отвечать.

– Жить…

– Кто там будет жить?

– Мы… Ну, игроки…

– А этот мир вас чем не устраивает? Что вам не нравится?

Игорь молчал.

– Свет… – перебил Андрей. Он говорил спокойно – но чуть наклонясь к ней, глядя подчеркнуто внимательно. – Ты понимаешь, что такое Центр «Э»?

– Я понимаю, что такое Центр «Э». – Она прятала за раздражением испуг. – Я не понимаю, чего они к Игорю прицепились? Какой, на фиг, экстремизм – ему одиннадцать лет?!

– Свет, – терпеливо повторил он, – за Игоря ты можешь не беспокоиться, Игорю никто ничего не сделает…

– Может, правда из-за Машуниных – родителей этого Пашки? – Она рывком распечатала новую пачку фиолетовых «Vogue». – Грузины сказали, отец его не то лимоновцем раньше был, не то кем-то таким. Не может же быть, чтобы всё правда из-за игры какой-то несчастной?..

– Да похер! – Андрей проникновенно округлил глаза. Шаркнул зажигалкой, давая ей прикурить. – Похер, Свет, из-за чего вас туда таскали! Из-за игры, из-за Машуниных, из-за Херуниных… Не понимаешь?..

– Да всё я понимаю! – Она отвернулась, выдувая дым. – Не держи меня за идиотку…

Что уж тут не понять. Андрюшка у нас теперь в департаменте имущественных отношений – а там таки-и-е бабки, таки-и-е заинтересованные стороны… Только подставься – сожрут, бзднуть не успеешь… Конечно, все, кому надо, уже знают, что у Андрюшкиной жены проблемы с Центром «Э». И тут действительно не важно, что за проблемы и из-за чего…

Света покосилась на мужа. Тот смотрел прямо перед собой, куда-то поверх крыш, курил, подрагивая щеками, – так с поправкой на пухловатую его наружность выглядело мужественное перекатывание желваков; молчал, но Света прекрасно понимала всё, что осталось в подтексте этого молчания. Сколько, мол, я вам дал – тебе и Игорю твоему, – а теперь из-за вас же у меня головняки…

Это был пункт их негласной семейной конвенции: пользуетесь заработанными мною деньгами – не забывайте, кому обязаны. Света-то конвенцию блюла (куда денешься), а вот Игорь… Но не втолковывать же ему всё прямым текстом…

– И «Солис» этот, будь добра, заставь его стереть, – подал наконец Андрей голос, коротким беспощадным движением давя в пепельнице окурок.

– Ты что, правда думаешь?..

– Свет… – Он снова