– Рачитель Харрал говорит, что ты – вернувшийся Избавитель, – выпалила крошка Сильви.

– Я не Избавитель. Всего лишь вестник, принесший вам новые метки.

– Вестники все такие, как ты? – спросил маленький Джеф. – Разрисованные с головы до ног?

Меченый улыбнулся.

– Нет, других таких нет, – признал он. – И все же я обычный человек. Я никого не собираюсь спасать.

– А нашу Ренну спас, – возразила Илэйн. – Век будем тебя благодарить.

– Лучше бы мне не пришлось ее спасать.

Джеф помолчал.

– Ты прав, – наконец сказал он, – но идти против толпы нелегко…

– Хватит придумывать себе оправдания, Джеф Тюк! – повысила голос Норин. – Парень прав. На свете нет ничего важнее друзей и родных. Надо защищать их, несмотря ни на что.

Меченый взглянул на нее. Он помнил совсем другую Норин. Та Норин стояла на крыльце в ночь, когда демоны рвали его мать. Стояла, ничего не делала и знай не давала Арлену броситься на помощь. Он кивнул и посмотрел в глаза Джефу.

– Она права. Нужно защищать себя и тех, кто тебе дорог.

– Ты говоришь совсем как мой сын. – Глаза Джефа затуманились.

– Что ты сказал? – У Меченого перехватило дыхание.

– Как я? – удивился Джеф-младший.

Джеф покачал головой.

– Как твой старший брат, – пояснил он.

Все за столом, кроме Ренны и Меченого, торопливо начертили перед собой метки.

– Много лет назад у меня был еще один сын по имени Арлен, – начал Джеф, и Илэйн сжала его руку, чтобы поддержать. – Кстати, он был сговорен с этой самой Ренной.

Он кивнул на Ренну.

– Мать Арлена убили демоны, и он сбежал.

Джеф уставился на стол и сдавленным голосом продолжил:

– Арлен вечно расспрашивал про Свободные города. Мечтал когда-нибудь в них побывать…

Он умолк и потряс головой.

– Но теперь у тебя прекрасная жена и дети, – сказал Меченый в надежде перевести разговор на более приятную тему.

Джеф кивнул и сжал ладонь Илэйн обеими руками.

– Я каждый день благодарю за них Создателя, но это не значит, что я забыл тех, кого потерял.

После завтрака Меченый отправился в конюшню проверить Сумеречного Плясуна. На самом деле ему хотелось немного побыть в одиночестве. Только он начал чистить лошадь, как дверь хлева отворилась и вошла Ренна. Девушка разрезала яблоко, скормила Сумеречному Плясуну половинки и погладила жеребца по бокам. Тот тихо заржал.

– Несколько дней назад я прибежала сюда среди ночи. Если бы Джеф не вышел за метки и не ударил подземника топором, демоны разорвали бы меня.

– Правда?

Ренна кивнула, и у Меченого встал ком в горле.

– Ты ведь не собираешься ему говорить? – спросила Ренна.

– О чем?

– Что ты его сын. Что ты жив-здоров и простил его. Он так долго ждал! Почему ты до сих пор караешь его, хотя я по глазам вижу, что простил?

– Ты знаешь, кто я? – поразился он.

– Конечно знаю! – отрезала Ренна. – Я не такая дура, какой меня считают. Откуда тебе знать о моем отце и о том, что он сделал, если ты не Арлен Тюк? Откуда тебе знать, что Коби был бычарой и которая ферма – Джефа? Ночь, да ты лазил по шкафам, как будто продолжаешь тут жить!

– Я не хотел называться. – Меченый вдруг осознал, что говорит с брукским акцентом, от которого избавился в Милне. Вестники с давних пор использовали этот трюк – имитировали акцент деревенских, чтобы завоевать их доверие. Он сам проделывал это сотни раз, но теперь все было иначе, как будто он притворялся много лет и наконец заговорил своим голосом.

Ренна пнула его в голень. Он взвыл от боли.

– Это за то, что думал, будто я не знаю, и ничего не сказал! – Она толкнула его со всей силы, и он упал на охапку соломы в глубине стойла. – Я ждала тебя четырнадцать лет! Верила, что ты вернешься за мной. Мы были сговорены. Но ты ведь и не собирался за мной возвращаться? Даже сейчас! Хотел заглянуть на денек и уехать, пока никто не прознал!

Она снова пнула его, и он, поспешно встав на ноги, спрятался за Сумеречного Плясуна.

Разумеется, она права. В Милне было то же самое. Он думал, что может посмотреть на былую жизнь издали, не прикасаясь к ней. Все равно что снять бинт, чтобы проверить, зажила ли рана. Но раны загноились и теперь кровоточат.

– Рен, мы не сговорены. Наши отцы просто потолковали.

– Это я попросила отца поговорить с Джефом, – призналась Ренна. – Я сказала тебе, что мы сговорены, и обещала на крыльце, что буду ждать тебя каждый день на закате. Значит, так и есть.

Меченый покачал головой:

– Но я тебе ничего не обещал. В тот вечер успели высказаться все, кроме меня.

Ренна посмотрела на него блестящими от слез глазами.

– Может, и не обещал, – признала она, – но я обещала. Этого у меня никто не отнимет, и я не возьму обещание назад. Когда мы поцеловались, я поняла, что мы предназначены друг для друга.

– Но ты собиралась замуж за Коби Рыбака, – с невольной горечью возразил он, – который поколачивал меня со своими дружками.

– Ты им здорово навалял, – возразила Ренна. – Ко мне Коби всегда был добр…

Она шмыгнула носом и коснулась бус на шее.

– Я даже не знала, жив ли ты, и мне пришлось бежать…

Меченый положил руку ей на плечо:

– Я знаю, Рен, и не хотел тебя обидеть. Я тебя не виню. Я только хотел сказать, что предназначения не существует. Надо просто делать то, что кажется нужным.

Она взглянула на него:

– Я хочу уехать с тобой. Вот что мне кажется нужным.

– Рен, ты понимаешь, о чем просишь? Я не прячусь в круг на закате. Со мной опасно путешествовать.

– А здесь безопасно? Даже если меня не привяжут к столбу сразу после твоего отъезда – кому мне теперь верить? Меня отдали на поживу демонам!

Он долго смотрел на нее, пытаясь придумать, как ее отговорить. Рыбаки – обычные мужланы, и на закате он как следует их напугает, если они еще не поджали хвосты. В Бруке Ренна будет в безопасности. Она заслужила покой.

Но хватит ли простой безопасности? Ему – маловато, так почему должно быть достаточно ей? Он всегда презирал тех, кто дрожит от страха перед ночью.

Присутствие Ренны, как соль на ране, напоминало обо всем, от чего ему пришлось отказаться, когда он начал вырезать на себе метки. Ему было трудно даже рядом с чужими людьми. С Ренной он будто вернулся в свои одиннадцать лет.

Но она нуждается в нем, и это приглушает зов Недр. Сегодня он впервые после Милна с нетерпением ждал рассвета. В глубине души Меченый знал, что не выживет, если попытается проникнуть в мир демонов. Когда он увидел, как жители его родной деревни выставили девушку на верную гибель, ему вообще расхотелось видеть людей. Если он покинет Тиббетс-Брук в одиночестве, то может поддаться соблазну.