– Дейл Николс клянется, что кто-то вошел в тоннель следом за Питтом и Топильцином.

– Один из моих помощников тоже что-то заметил.

– Значит, мне не померещилось, – констатировал Николс.

– Как вы считаете, кто это может быть?

– Кто бы это ни был, – озабоченно проговорил генерал Чандлер, – он не из наших людей.

– Я вижу, вы хромаете, – сказал Капестерре.

– Это память о безумном плане вашего брата убить президента Хасана и Галу Камиль.

Капестерре взглянул на Питта вопросительно, ожидая объяснений, но тот не стал вдаваться в подробности. Впрочем, Капестерре не настаивал. Он внимательно следил за каждым движением Питта, одновременно постоянно озираясь по сторонам.

Немного дальше тоннель расширялся и переходил в круглую пещеру. Питт замедлил шаг и остановился перед саркофагом, опирающимся на четыре ножки, вырезанные в форме китайских драконов. Свет здесь был достаточно ярким, чтобы заставить величественное сооружение сверкать, испуская вокруг себя золотое сияние.

– Александр Великий, – сообщил Питт. – Произведения искусства и свитки в соседнем помещении.

Капестерре боязливо приблизился. Он нерешительно протянул руку и коснулся крышки гроба. После чего резко отдернул руку, а его лицо исказила гримаса ярости.

– Это обман! – завопил он, и его голос разнесся гулким эхом далеко под сводами тоннеля. – Этому гробу не две тысячи, лет. На нем краска даже не высохла!

– Греки обладали самыми передовыми технологиями...

– Заткнись! – взвизгнул он, брызгая слюной. – Хватит разговоров, мистер Питт, – сказал он, взяв себя в руки. – Где сокровища, отвечайте!

– Дайте мне время, – попросил Питт, – Мы еще просто не дошли до главного хранилища.

Он попятился от гроба, всячески демонстрируя, что испытывает страх. Пятился он до тех самых пор, пока не уперся спиной в стену, на которой были развешаны старинные копья и мечи. Его глаза метнулись к гробу, словно он ожидал, что крышка откроется и его обитатель придет на помощь.

Капестерре перехватил взгляд противника и понимающе ухмыльнулся. Он указал револьвером на гроб, после чего четыре раза подряд нажал на курок. На одной его стороне появилось четыре аккуратных дырочки, зато с другой стороны пули проделали четыре больших рваных отверстия. Выстрелы прозвучали глухо, словно стреляли под гигантским колоколом.

– Там, конечно, был ваш помощник, мистер Питт, – прошипел он. – Как это, однако, недальновидно с вашей стороны.

– Его больше негде было спрятать, – с искренним сожалением проговорил Питт. В его зеленых глазах не было страха, да и голос оставался спокойным.

Капестерре отбросил крышку и со злорадным любопытством заглянул внутрь. И сразу же его физиономия мертвенно побледнела, а с губ сорвался жалобный крик. Он выронил из рук крышку, которая с глухим стуком опустилась на место.

– Нет! – простонал он.

Питт слегка сдвинулся в сторону так, чтобы щит прикрывал движение его правой руки. Он потихоньку перемещался до тех пор, пока не оказался лицом к левому боку Капестерре. Потом он украдкой посмотрел на часы. Он уже почти перешагнул запретную черту.

Капестерре сделал шаг к гробу и снова дрожащей рукой поднял крышку. На этот раз он распахнул ее полностью. Потом он заставил себя заглянуть внутрь.

– Пол! Это действительно Пол... – в шоке прошептал он.

– Мне сказали, что президент Хасан не разрешил поклонникам Ахмеда Язида похоронить его как святого мученика. Поэтому труп переслали сюда, где вы можете лежать вдвоем.

Капестерре стоял неподвижно, вглядываясь в мертвое лицо брата, и постепенно на смену шоку пришло горе. Едва сдерживая рыдания, он тихо спросил:

– Какова ваша роль во всем этом?

– Я возглавлял команду, которая обнаружила ключ к сокровищам Александрийской библиотеки. Это было нелегко. Затем ваш брат нанял террористов, которые попытались убить меня и моих друзей, но сумели только изуродовать мою коллекционную машину. Это была большая ошибка. Потом вы и ваш брат взяли моего отца в заложники на «Леди Флэмборо». Вы знаете, о чем я говорю. Это была еще более грубая ошибка. Но я решил остановить вас. Вы умрете, Капестерре, не пройдет и нескольких минут, как вы будете лежать такой же недвижный и холодный, как ваш брат. И это крайне малая плата за тех людей, чьи сердца вы вырывали из груди, и за детей, которые утонули во время переправы через реку из-за вашей безумной жажды власти.

Капестерре, похоже, тут же забыл о горе.

– Но не раньше, чем я убью вас! – воскликнул он.

Питт был готов к атаке и поднял над головой меч, который схватил со стены. Не медля ни секунды, он обрушил его на противника.

Капестерре судорожно сжал рукоять кольта. Дуло мощного пистолета еще только поднималось, чтобы оказаться на одном уровне с головой Питта, но сверкающее лезвие опустилось, и револьвер вместе со сжимающей его рукой взлетел в воздух. Несколько раз перевернувшись, кольт упал на пол, причем мертвые пальцы так и не разжались.

Рот Капестерре открылся, и из него вырвался тонкий, пронзительный визг. Ацтекский мессия упал на колени, тупо уставившись на уродливый обрубок правой руки, не в силах поверить, что она стала заметно короче, и не замечая хлещущей из обрубка крови.

Раскачиваясь из стороны в сторону, он стоял на коленях и вследствие шока почти не чувствовал боли. Потом поднял потрясенные глаза на Питта и спросил:

– Почему так? Почему не пуля?

– Небольшая плата за человека по имени Гай Ривас.

– Вы знали Риваса?

Питт покачал головой:

– Нет, но его друзья рассказали, что вы с ним сделали и как его семья стояла у могилы, не зная, что в гробу лежит только кожа.

– Друзья? – непонимающе переспросил Капестерре.

– Мой отец и еще один человек из Белого дома, – холодно объяснил Питт. Он снова взглянул на часы. – Мне очень жаль, – сказал он, хотя на его лице не было сожаления, – но я не могу больше здесь оставаться. Надо бежать. – С этими словами он отвернулся и быстрыми шагами направился к выходу из тоннеля.

Правда, далеко уйти ему не удалось, потому что дорогу ему преградил невысокий коренастый человек, одетый в потрепанную военную форму. Он стоял посреди тоннеля, держа в руках пистолет, дуло которого было направлено в живот Питта.

– Не торопитесь, мистер Питт, – с резким акцентом проговорил он, – никто никуда отсюда не уйдет.

Люди, следившие в Белом доме за развитием событий, знали, что в тоннель вошел кто-то третий, однако появление незнакомца перед камерой явилось для них полнейшей неожиданностью. Им ничего не оставалось делать, как только беспомощно наблюдать за тем, что происходит в глубине холма Гонгора.