и шанса на победу. Почти что половина того измерения была уничтожена. Остальная же теперь подвержена воздействию влияния Атрака и находится под правлением ратарда Мола, который проводит жестокие испытания, подготавливая этот мир к тому, чтобы там шли вечные и непрекращающиеся войны во славу томелона Дракалеса. Ваурд был удовлетворён тем, как эта книга описала его действия и его решения. После этого он поднялся на вершину Таргрунды и, всматриваясь в бескрайние просторы измерения вечных войн, принялся размышлять о том, как сделать последующие завоевания более продуктивными. Сейчас он сильно напоминал своего отца Датарола, когда тот в своём безмолвном величии вглядывался в даль. Он не успел стать томелоном, а уже во всём подражал своему творцу, отражая таким образом всю его славу и величие. Сейчас он находился в состоянии боевого планирования. Хоть глаза смотрели на то, как ратарды и ваурды бьются друг с другом, разум его был не тут. Он заглядывал внутрь себя и отыскивал то, что можно улучшить. В частности, он хотел добиться от тех, к кому он придёт, поединков. То, что ему в этом измерении так и не удалось вызвать на бой самого сильного представителя этих существ, показывало, что он ещё не достиг совершенства в завоевании. Он видел в этом свою оплошность. Нужно было самому явиться перед вираном, а после истребовать выставить против себя сильнейшего из них или встать на защиту этого мира лично. Он учёл это и принял решение во время следующего завоевания добиться того, чтобы ему предоставили возможность для сражения с самым сильным воином того мира. Много чего ещё дополнительно обдумал бог войны. Иногда он спускался на боевое поле близ Таргрунды и тренировался вместе со своим воинством. Ведь помимо завоеваний с трофеями он жаждал ещё и хороших сражений. А кто, кроме как подобных ему, мог это устроить? В мире нет такого существа, которое могло бы ему это дать. А потому, насладившись боем и подготовив очередной план по захвату следующего мира, он устремлялся к таузвали, пролистывал её и выбирал следующее место, в котором будет сеяться тирания багряного воинства.

Снова Алас и Ятаг аккуратно переносят нас в мир, где царит гармония и процветание. Дух мира лениво разливается по округе, и природа не знает тревог и волнений. Однако теперь всё стремительно меняется. От места, где мы выбрались в этот мир, начинают расходиться красные небеса. Тут же поднимается тревожный ветер, который несёт с собой дух вражды. Земля под ногами меняется, становясь безжизненной пустыней. Все растения в одно мгновение превращаются в завядшие стручки. Некоторые животные устремляются прочь подальше от этого места. Другие наполняются дыханием войны и начинают неистово сражаться друг с другом и преследовать тех, кто убегает. Ваурдов и ратардов не волнуют эти живые существа. Они тут же устремляются в разные стороны, чтобы начать вторжение и угнетение по воле их владыке. Но Дракалес не спешит рваться в сражение. Он устремляет свой всепрозревающий взор бога на этот мир. Пока что всё происходящее тут ему нравится. Он привёл сюда ещё меньше сущности Атрака, чтобы разумы людей были не так сильно одурманены жаждой сражений. Он хотел заставить их сражаться, но в то же самое время позволить им понимать то, что происходит вокруг, чтобы они были более внимательны к тому, что скажет им Победоносец. И результаты уже на лицо. Если в предыдущий раз от дуновения ветров Атрака погибали и растения, и животные, то теперь вторые выживали и принимали в себя сущность войны, которую сюда принесли Алас и Ятаг. Помимо этого, в данном измерении на разных местах открылись ещё трое врат в мир войны для того, чтобы ускорить распространение дыхания битвы и заражение этого мира войной. Таким образом подготавливалась ещё более благоприятная обстановка для завоевания и образования тут очередной заставы Атрака. И, конечно же, он посмотрел на этот мир с целью определения самого сильного государства и места нахождения столицы. Когда осмотр был закончен, на завоевание устремился также и он, оставляя позади себя лишь смерть и разрушение.

Это поле битвы ничем не отличалось от предыдущего: живут исключительно люди, который поделили сушу на множество частей и находятся в состоянии постоянного конфликта. У каждой страны своё наречение и свои законы, которые отличаются от наречий и законов соседей. И здесь нет ничего удивительного. Дракалесу известно о том, что большинство миров, занесённых в книгу измерений, населяют эти люди. А поучительные рассказы Лиера дали понять, что эти существа никак не могут ужиться с себе подобными, затевая вражду из-за территорий, а также ресурсов, которые хранят эти территории. Они постоянно дробятся и делятся, становясь только лишь слабее. Ведь каждому разумному существу известно, что единство — это ключ к могуществу. Подобным образом живут и урункроки. Но этот воинственный народ находится в постоянном поиске совершенствования своего воинского ремесла. Разрозненные кланы сходятся друг против друга в сражениях, чтобы испытать себя и понять, в каком направлении стоит двигаться. Хорганы и сик’хайи живут единым государством. Подземный народ делит своё королевство только по предназначению помещений. Однако эти коренастые землекопы никогда не устраивают междоусобиц и не делятся на мелкие королевства. Ящеры могут быть разделены только лишь из-за особенности местности того мира, где они живут. Естественные преграды могут создать больше одного поселения. Однако даже так они остаются едины. И, когда на одну часть их мира нападает враг, все, абсолютно все рептилии стекаются к месту сражения, чтобы дать отпор противнику. Люди в этом деле проявляют поражающую воображение недальновидность. Они ищут не возможности для объединения и сосуществования, а, наоборот, поводы для разделения и вражды. Территория, язык, культура, мировоззрение, образ мышления, а также великое множество других бессмысленных и бесполезных занятий — всё это используется для разделения и вражды. Один живёт в одном государстве, другой — в другом? Они друг другу враги. Один говорит на одном языке, другой — на другом? И, опять же, они друг другу враги. Каждый считает свою культуру самой лучшей, а на другие смотрит с насмешкой. Каждый уверен в том, что его мировоззрение и его образ мыслей самый здравый, что все должны жить, как он. А если это не так, то они глупцы, слепцы, младенцы. Если кто-то не наслаждается той музыкой, которой наслаждаешься ты, то он враг, и тебе не о чем говорить с ним. Если кто-то предпочитает тихий и покойной образ жизни, то он будет презрением относиться к тому, кто желает, чтобы его жизнь состояла из приключений.