отошёл в сторону. — Странно, — подумал капитан, — Не нападает почему-то. А может он также плохо видит в темноте, как и все остальные? Нужно это выяснить. Пробравшись мимо этого грозного, но слепого стража, пират пошёл по очередному круглому коридору, только на этот раз сделанному из какого-то странного стекла, а не из камня. Пробирок у исследователя не было, поэтому он пнул стенку и отлетевший кусочек засунул в другой карман. Проходы всё время разветвлялись, уходили на разные ярусы, а иногда и просто прерывались. Память пирата тщательно записывала в свой воображаемый блокнотик, куда повернуть на обратном пути. Ему периодически встречались аборы, но они также не нападали, а лишь пристально смотрели на него и вдыхали воздух. Внутри своего гнезда, они были спокойнее, чем на поверхности.

Послышался шум, он отпрыгнул в сторону, в следующую секунду мимо пронеслась огромная толпа гуманоидов, видимо спокойными были не все. Пират оглянулся, затем перешёл на лёгкий бег, после чего ускорился ещё сильнее. Благодаря слабой гравитации, он вскоре смог догнать последнего гуманоида. Поравнявшись с ним, пират сбавил скорость. Вскоре в стеклянном гнезде появилось множество ответвлений, но притормаживать было нельзя, сзади тоже доносился топот.

— Прямо автомагистраль! — Вслух сказал пират, налетел на какой-то гладкий бугорок, упал, схватился за ногу одного из бегущих, тот жалобно пискнул и рванулся в сторону изо всей силы. Зафтэйна бросило в какой-то тоннель. Он встал, глаз, видящий во тьме, безотказно предъявил своему владельцу полную картину происходящего, прямо с потолка свисали какие-то корешки, каждый корешок присоединялся к небольшому шарику.

Зафтэйн аккуратно тронул один из шариков, тот шевельнулся вслед за пальцем. Жалко, что нет фотоаппарата, которым можно было бы сфотографировать это чудо. Послышался чавкающий звук. Пират прошёл в дальний угол комнаты. Там корешки были значительно толще, а на конце, завернутый в слизь, сидел маленький абор.

— Слушай, Зэйр, я нашёл роддом этих дикарей, нужно забросить сюда взрывчатки, тогда у них тут всё взлетит на воздух. Хотя лучше сначала взять пробы дерева. Вот дьявол! Почему я не взял с собой пробирки? — С этими словами космический странник открыл карман на коленке и запихнул кусочек корешка туда.

— Можешь включить фонарь и заснять это на камеру, которая установлена на шлем?

— Тогда меня живьём съедят. Кстати, что ты там сейчас делаешь?

— Я ем сапкарское рагу, которое много лет назад было в моде на нашей планете, Тринелла со мной.

— Наслаждайся. — Пират выскочил в тоннель, по которому мчались аборы, пробежал с ними какое-то время, поток замедлился, затем почти полностью остановился. Рионец медленно шёл среди них. Стало жутко. Казалось, что они вот-вот увидят его и нападут. Однако ничего подобного не произошло, он оказался в просторном зале с огромным количеством колонн. Все дикари занимали в зале свои места так, словно они заранее знали куда сесть. Именно сесть, противные создания садились на пол, который также был из странного стекла.

— Интересно, интересно, все повёрнуты в одну сторону, вот там недалеко стена, нужно глянуть что там, куда они так сосредоточенно смотрят, хотя ничего и не видят, — думал Зафтэйн, пробираясь сквозь ряды аборов. Те не протестовали, когда их толкают, а наоборот охотно расступались перед ним. Видимо приняли за своего. Стена была уже совсем близко и тут вдруг капитан пиратов увидел то, что увидеть совсем не планировал, у самой стены с потолка свисал корень, такой же, как у аборских эмбрионов, однако толщиной он равнялся талии пирата. Чуть ниже корень расслаивался на несколько корешков поменьше, потом ещё и ещё. Корешки поменьше держали навесу руки сапкарки, а самые толстые поддерживали голову, спину и талию. Она была одета в форму, но Зафтэйну эта форма была не знакома, видимо старый образец, в те времена, когда строили Азэй.

Он приблизился так, что можно было достать её рукой, она была прекрасна, если учесть, сколько ей лет. Сапкарцы с годами не становились дряхлыми или рыхлыми, подобно землянам. У них не вырастал живот, подобно многим рионцам, лицо не жирело, не обрюзгало, мышцы всю жизнь работали как в молодости

Зафтэйн осмотрел её, корни пробивали кожу на шее, у поясницы, на обеих руках и на ногах, очевидно они вросли бедной сапкарке в кости.

— Эй, ты меня слышишь? — Пират потряс её за плечи, но сапкарка не открывая глаз лишь сладострастно улыбнулась ему, хотя её глаза и не смогли бы ничего увидеть в такой темноте.

— Я сплю? Кто ты такой? Я тебя не вижу. — Сапкарка испуганно заметалась, ища того, кто заговорил с ней. Голос у неё кстати был приятным, как и внешность. В тот момент, когда она открыла глаза, аборы за его спиной зашевелились, некоторые начали что-то говорить на своём неизученном наукой наречии. Это пирату ужасно не понравилось, даже с пистолетом на пятьдесят зарядов он вряд ли сможет перестрелять всё гнездо этой нечисти, а бросать гранаты в этом подземном царстве смерти подобно, если уже не смерть.

— Я помню, я спала, я слышала, как Раид с кем-то ссорится, потом был выстрел, я испугалась, потом меня повалили на пол какие-то красные руки и потащили под землю. Было больно. — Она с надеждой взглянула туда, где предположительно стоял Зафтэйн, — Это ведь сон да? А ты Создатель? Пожалуйста скажи, что я проснусь, мне холодно здесь.

— Раид это твой муж?

— Да, Создатель, но почему ты не знаешь этого?

— Тебя проверяю. — Пирату сначала показалось смешно, что его приняли за местное божество, а потом стало грустно. Люди ждут Создателя, который поддержит, поможет и вытащит из любой передряги, а вместо него появляется вооружённый космический головорез. Ну что-ж, помочь может и он, если очень захотеть.

— Это, моё испытание, для тебя… — Он замялся, — Твоя память не повреждена? Ты помнишь, как тебя зовут?

— Лания. Но какое испытание ты мне приготовил во сне?

— Отвечай на мои вопросы. У тебя есть дети?

— Нет, я слишком рассеяна, чтобы ещё и заводить детей. — Пират удивился такой открытости, хотя… Он ведь теперь Создатель, пришедший во сне.

— Чтобы проснутся, ты должна пройти ещё одно испытание, выбраться наверх из-под земли, куда тебя утащили. — Строго сказал он.

— Но я не могу, у меня болят руки, ноги и спина, и я не могу шевелится и ходить. — Пожаловалась она.

— Не ныть. — Снова строго сказал он, — Испытание сложное, но ты должна в меня верить, только настоящая вера побеждает зло. А иначе ты будешь вечно спать и никогда не проснёшься.

— Ты злой. — Заключила она, пытаясь разорвать корни, которые, пожалуй, даже сам Зафтэйн разорвать бы