На макушке перо, окрашенное в такой же серебряный цвет, как и изображение на груди. Посмотрев на себя в зеркало, Рамсей решил, что в этой варварской фигуре никто не узнает Каскара. Во всяком случае пока у него на лице маска, хотя носить ее неприятно и она ограничивает поле зрения.

Они с Юрком и Гришильдой сели в флайер, пролетели над большим лесом, потом над возделанными полями и несколькими небольшими городами. В отличие от наземных пулеобразных вагонов, во флайере были окна и можно было увидеть местность внизу — конечно, если флайер не поднимался очень высоко.

Сам Иртиш располагался у подножия гор в глубине Олироуна. Именно в этих горах расположены шахты. И единственная дорога к шахтам, открытая круглый год, проходит через древний город Теклы, построенный скорее как крепость, чем просто как столица. Дворец и резиденция правительства больше всего напоминает замок с восемью сторонами, в какой-то степени похожий на средневековые замки в мире Рамсея.

Флайер пролетел над домами города и опустился на крышу сторожевой башни, где их ждал небольшой отряд стражников. Стражники приветствовали Юрка и, казалось, не обратили никакого внимания на его спутника. Гришильда, взяв Рамсея за руку, отвела его в сторону, в дверь, за которой узкая лестница уходила вниз, в плохо освещенные внутренние помещения замка.

По мнению Рамсея, замок представлял собой настоящий лабиринт проходов, коридоров, дверей (почти всегда закрытых, так что невозможно догадаться, что находится за ними), лестниц, ведущих вверх и вниз. Наконец все трое оказались в части замка, где стены не были голым камнем без занавесей.

Тут были мягкие ковры и настенные гобелены со стилизованными, а не реалистическими рисунками. Но Рамсею не представилась возможность их рассмотреть, потому что Гришильда чуть не бегом тащила его за собой.

Наконец она остановилась у одной двери и постучала. Дверь открыл человек в одежде слуги, такой же, какая была на Рамсее во время бегства из Лома. Человек поклонился, пропустил их и закрыл за ними дверь.

Здесь пол покрывал ковер в цветах. Лаванда, золото, розы на фоне весенней зелени. На стенах панели тоже в цветах, на них букеты, перевязанные серебряными лентами. Только с одной стороны стену прорезали высокие окна, в которые проходил дневной свет.

У окна прямо напротив двери за столом сидела Текла. На столе находилось множество открытых желтых раскрашенных ящичков, и в каждом из них лежал лист бумаги. Впрочем, бумага толще и более грубая, чем та, что привычна Рамсею.

Текла как раз прикладывала печатку на своем кольце к одному такому листу. Предварительно она прижала печатку к алой подушечке в форме головы кошки, обрамленной серебром. При виде вошедших она оттолкнула груду ждущих бумаг и встала.

— Получено сообщение. — Она не стала тратить время на приветствия, как будто ей нужно было немедленно сообщить им о каком-то чрезвычайном происшествии. — Отыскали, как утверждают, тело Каскара. Это организовано Мелколфом и Берталом. Снова готовится погребение принца. И меня призывают для исполнения моей роли. Вернуться мне не позволят, насколько мне известно, пока я не обручусь с Берталом. Но пойдут ли дела так гладко, как они хотят, это мы еще посмотрим.

— Очалл удалился в Видин, официально чтобы собрать подданных Каскара и привести их для прощания к его могиле. Видин, — объяснила она Рамсею, — находится во владении наследника императора. Но Каскар проводил там очень мало времени. Он не интересовался обязанностями правителя, ему нравились только удовольствия и привилегии власти, вот этим он увлекался чрезмерно. Но я не могу поверить, чтобы Очалл покорно признал смерть Каскара и готов похоронить его.

— Я получила личное письмо от императрицы Квендриды. Император в любое мгновение может отойти к Последним Вратам. Так как Очалл отсутствует, императором сразу будет провозглашен Бертал, хотя Каскар еще и не погребен. Лом полон слухами, противоречащими друг другу. В городе волнение, и императрица привела гвардию в состояние готовности. И просит меня явиться немедленно. Обручение с Берталом последует сразу после его провозглашения.

Она говорила равнодушно и спокойно, как будто все это не имело отношения к ее будущему; скорее словно это уже в прошлом, окружено непреодолимыми стенами истории. Рамсей почувствовал неожиданное желание возразить. Как Текла может воспринимать естественным такое будущее, будто она вещь, а не личность с собственными желаниями, сомнениями, страстями? В его мире и в его время сохранились лишь пережитки монархической власти. Да и сами сохранившиеся правители гораздо свободнее, они не застывшие символы истории и долга, навсегда огражденные от обычных людей. Текла для него не символ власти, она личность, исключительно привлекательная и умная девушка, которая помогла ему, хотя у нее не было для этого причин, помогла спастись от тех самых сил, с которыми сейчас собирается соединиться, совсем не думая о своих правах.

Но он не мог найти слов, чтобы оспорить ее выбор. Само спокойствие ее речи, принятие положения таким, каково оно есть, нанесли ему поражение еще до того, как он смог заговорить.

— Гришильда, ты, как глава моих служанок, конечно, поедешь со мной в Лом. И ты, — она кивнула Рамсею, — потому что я сообщила императрице, что ты прибыл в Олироун. Ты мой родственник через дочь моего прапрадеда, которая вышла замуж за наследника Дома Йонека. В настоящее время ты мой единственный кровный родич, и так как Улад желает придерживаться старинных церемоний, которые можно восстановить (так всегда поступают новые Дома), ты будешь присутствовать при моем обручении. Только не забывай, что ты кровник. Тебя не должны видеть без маски. И ты не должен брать в руки оружие. Но, несомненно, Юрк все это объяснил тебе?

— Да…

Текла не стала ждать продолжения.

— Хорошо. Я тебе дам в слуги одного из своих стражников, знакомого с обычаями Толкарна. Его дядя — один из немногих купцов, которые все еще решаются туда плавать. Слуга расскажет о тебе и о твоем положении другим. Но так как он сам за морем не был, то не заметит твоих мелких промахов.

— Я могу сделать вот что: ты в составе моей свиты сможешь приехать в Лом, во дворец. Но там ты предоставлен себе. Если сможешь оказать воздействие на Мелколфа — хорошо. Но советую тебе действовать не торопясь и очень осторожно.

— Госпожа, это неразумно! — воскликнула Гришильда. — Ты ведь ручаешься за него при дворе в Ломе. А если все откроется? Моя дорогая госпожа, это слишком опасно для тебя!

— Я делаю это по слову Эдайс, — негромко ответила Текла.

— О, эти Просвещенные! — Гришильда обеими руками сделала жест, будто что-то отталкивает. — Госпожа, я знаю, что ты слушаешь их и повинуешься. Но ведь они откровенно говорят, что один человек их не заботит, только добро для всех. Они принесут в жертву даже тебя, если это соответствует их планам!

— Это верно, — согласилась Текла. — Но в данном случае Эдайс дала мне слово-обязательство, что я не пострадаю, если поддержу того, кто займет место Каскара.

— Слово-обязательство? — повторила Гришильда. — Слово-обязательство Просвещенной? Госпожа, редко кому приходилось слышать такое.