Ужас наполнил глаза вандала, когда он увидел, как перепрыгивая ящики, на него неистово мчится исчадие ада. Если бы на него мчался человек, то вандал вскинул бы оружие и нажал бы на курок. Но от этого существа исходила такая ненависть, что она не умещалась в разуме этого существа. Да и во всем теле. Она заполнила все вокруг и подавила волю бандита к объективному восприятию того, что он видит. Ненависть нападающего существа оставила жертве право лишь на всепоглощающий ужас. Вандал истошно завопил, пятясь назад.

– Зззздохни!!! – разнесся победный рык, и пальцы Васнецова проткнули выпученные от страха глаза боевика. Он взмахивал руками, растопыривая пальцы, словно это были острые ножи и, только увидев, что лицо уже мертвого вандала изодрано в клочья, он осознал, что побывал не просто по ту сторону безумия. Он был кем-то другим…

Человеческое естество вернулось к Николаю и его вырвало. Прямо на изуродованное лицо мертвого вандала.

– Нихренашечки себе, – пробормотал кто-то ползущий в его сторону. – Тебе что, мало было? Ну, так ты еще поссы на него и обосри впридачу. Хе-хе.

Это был пожилой Вавилонец с обрезом двустволки. – Нука-нука, – он потянул руку мертвеца к себе. Казалось, его совсем не заботило то, что рядом лежит мертвый ребенок и его забитая до смерти мать. – Нихренашечки себе, – повторил он. – Да у этого фраера котлы нехилые! – Он стал снимать с руки убитого часы и напялил их на свое запястье. Затем довольно хмыкнул, – «Радо», мать его!

Из отверстия в стене раздалась автоматная очередь и пожилой вавилонец рухнул на мертвого вандала. Николая прижался к стене, успев схватить обрез.

– Охит, мат кто-то еще едорв тсе. – послышался шепот.

«Боитесь? Правильно, бойтесь меня», – подумал Николай и, перекатившись за трупы, дважды выстрелил в темноту пробоины в стене…

Горящий Т-64 продолжал стрелять. Надо отдать должное тому, кто закрылся в танке. Бронированная машина уже вся была объята огнем, а он продолжал вести бой. Танк был неким рубежом между толпой вандалов и отрядами защитников Вавилона.

– Он же сгорит там! – разнесся вопль Варяга. – Вперед, мать вашу! Или вы вечно будете держать оборону, пока вас всех не перебьют?!

– Мужики! Сверху Кабан с отрядом и с АГСами засели! – закричал кто-то. – Если мы пойдем в атаку, они поддержат нас огнем! А если нет, то начнут нас расстреливать как трусов и дезертиров!

– Какого хрена?!

– Вперед я сказал! За мной!!! – заорал Варяг и бросился в атаку. Следом за ним побежал Сквернослов.

– Мужики! Да неужто мы свой город не отстоим! – вскочил боец с красной звездой на рукаве, – Вперед! За Вавилон!

Воодушевленная тремя смельчаками, а может в большей степени угрозой расстрела из АГСов, толпа вооруженных вавилонцев поднялась в атаку. Они вопили УРА для собственного преободрения и неслись на врага. Многие падали, сраженные выстрелами. Сверху закашляли АГСы, разнося тылы вандалов в клочья. Наконец две армии схлестнулись в рукопашной схватке. Жуткое зрелище проламываемых черепов, разрываемых железными прутами и ножами животов. Живая масса заливала все пространство вокруг себя кровью.

– Илья! Держись! Через нижний люк вылазь! – закричал бросившийся к танку Яхонтов.

– Варяг! Под танком обломки какие-то! – воскликнул Сквренослов, – Он не сможет вылезти!

– Черт! – Яхонтов лихо вскочил на семдесятдвойку, к которой все еще был прицеплен массивным тросом Т-64…

– Погоди! Погоди! – кричал лежавший у входа в гостиницу вандал. Он держал своими руками нож, который пытался вонзить в него навалившийся вавилонец. – Не надо! Хватит! Не надо! Пожалуйста! – кончик ножа вонзился в шею и стал медленно, по мере того как вандал терял силы, входить все глубже, – Гээээ!!! МММММММ!!!! Эхрррррьрьрьрьр!!! – из его рта забил фонтан крови. – Ныыыыыыыыыххххххххх, – Вандал закатил глаза и, его тело стало судорожно биться в агонии.

– Я по таралбански не понимаю, сука, – прорычал вавилонец и, выдернув свой нож, бросился в сторону основной схватки.

Николай вышел из темноты гостиницы, держа в руках очередной трофейный автомат и, с сочувствием посмотрел на все еще живого вандала.

– На, не мучайся, – Васнецов выстрелил ему в голову.

– Колян! Твою мать! Ты где был все это время?! Мы думали тебе шандец полный настал! Тут такое твориться! – закричал подбежавший к нему Сквернослов.

– Я знаю, – равнодушно пожал плечами Васнецов.

– Слушай, там Людоед в танке горит!

– Надо его на улицу оттащить и снегом закидать.

– Да ты в своем уме? Танк снегом закидать?

Тягать вытянул Т-64 на ровное, на захламленное обломками взрыва кусками. Сцепка продолжала двигаться, но тут догонявшие оба танка Николай и Сквернослов увидели распластавшегося на полу Илью. Одежда на нем дымилась.

– Крест! – Вячеслав подбежал к нему и помог подняться.

– Я теперь знаю, что чувствовали куры-гриль, – пробормотал Людоед устало улыбнувшись. На его черном от копоти лице были видны только зубы от улыбки. – Я в порядке. Идите, убейте кого-нибудь. Я за Варягом. Там снаряды в башне. Рванет сейчас. Не подходите к танку никто и не пускайте никого. Он, хромая, побежал к тягачу.

Защитники неумолимо теснили врага обратно к пробоине, которую проделал вандалы в самом начале. Схватка продолжалась на обломках арены, похоронивших вод собой зрителей того рокового боя.

– Слушай, Колян, мы тут и так изрядно повозились. Может, хватит? Теперь и без нас, вон, справятся. Это их дело, в конце концов.

– А ты, Славик, убивай не ради кого-то. Не ради того чтобы помочь кому-то…

– А ради чего?

– Просто ради того, чтобы убивать, – угрюмо пробормотал Николай.

– Чего? – поморщился Вячеслав.

Позади раздался оглушительный взрыв и, горячая волна сбила их с ног. Внутренним взрывом сорвало с горящего Т-64 башню и та, полыхая, упала на Т-72…

Испуг прошел, когда в клубах дыма и пыли показались Варяг и Крест. Яхонтов держался руками за голову, а Людоед помогал ему идти. Варяг был контужен. Но, во всяком случае, они оба живы. А дальнейший путь без них немыслим.

Теперь они вчетвером сидели на большом обломке бетонного блока, который кажется, был стеной большого помещения, являвшегося местной ареной. Вокруг царила суета. Убирали завалы. Убирали трупы. Таскали раненых. Собирали гильзы и оружие.

– Вовремя мы смотались от танков а, Варяг? – устало произнес чумазый Илья.

– Угу, – простонал лежавший на плите Яхонтов.

– Ему совсем худо? – озабоченно спросил Сквернослов.

– Да ерунда. Оклемается скоро, – махнул рукой Людоед. – У меня четыре контузии и ничего. Как живой. А у него легкая форма.