— Он лежал у всех на виду в библиотеке.

— Пробраться в дом Барбо никак не мог.

Пендергаст, едва державший голову, полностью оторвал ее от подушки.

— Констанс, этот человек — настоящее воплощение дьявола. Не смей ездить в Ботанический сад.

— Извини, Алоизий. Я тебе сказала: я буду сражаться до конца.

Пендергаст моргнул:

— Тогда почему ты здесь?

— Попрощаться. На тот случай, если… — Констанс смешалась.

И тогда Пендергаст, собрав все силы, огромным напряжением воли приподнялся на локте. Глаза его немного прояснились, и он удержал Констанс взглядом. Снова пошарив под одеялом, он вытащил оттуда свой «лес-баер» сорок пятого калибра и протянул ей:

— Если ты отказываешься прислушаться к доводам разума, то возьми хотя бы оружие. Магазин полон.

Констанс сделала шаг назад:

— Нет. Вспомни, что случилось, когда я в прошлый раз попыталась выстрелить.

— Тогда дай мне телефон.

— Кому ты хочешь звонить?

— Д’Агосте.

— Нет. Пожалуйста. Он нам помешает.

— Констанс, бога ради!..

Его голос смолк. Он медленно опустился на белые простыни. Предпринятые усилия довели его до полного изнеможения.

Констанс заколебалась. Она была потрясена и тронута глубиной его чувства. Она вела себя с ним неправильно. Ее упрямство доводило его до опасной черты. Она вздохнула и решила солгать:

— Я поняла. Я не еду в Ботанический сад. И сейчас позвоню Марго, чтобы она отменила посещение музея.

— Надеюсь, ты не лжешь мне, — сказал он тихим голосом, глядя на нее.

— Не лгу.

Он чуть подался вперед и прошептал, собрав последние силы:

— Не смей ездить в Ботанический сад.

Констанс оставила его с телефоном в руке и, тяжело дыша, вышла в коридор. Там она остановилась, задумавшись.

Она упустила из виду возможность того, что Барбо может ждать ее у входа в Ботанический сад. Эта мысль удивила ее, хотя в какой-то мере и порадовала.

Ей понадобится оружие. Не пистолет, конечно, а что-нибудь более соответствующее ее… стилю.

Констанс быстро прошла по коридору, спустилась в зал приемов, повернула в библиотеку, выдвинула тайную книгу и вошла в лифт. Спустившись в подвал, она почти пробежала по коридору до грубо вытесанной винтовой лестницы, которая уходила еще глубже и исчезала в населенных призраками пыльных помещениях, лежащих внизу.

Доктор Стоун из выделенной ему по соседству комнаты услышал удаляющиеся шаги Констанс. Он вышел и вернулся в спальню Пендергаста, слегка вздрогнув при мысли о Констанс. Хотя природа явно не обделила эту молодую женщину вкусом, изяществом и экзотической красотой, она была холодна, как сухой лед… и, помимо всего прочего, было в ней что-то неправильное, какое-то непонятное качество, от которого его мороз подирал по коже.

Его пациент снова спал. Телефон выскользнул из руки и лежал рядом на простыне. Доктор взял трубку и посмотрел, кому это пытался звонить его пациент, но увидел, что никаких звонков сделано не было, тихонько выключил трубку и положил на столик. После этого он занял свой пост на стуле у дверей в ожидании того, что, как он предполагал, будет долгой ночью… перед концом.

61

Марго поняла, что попасть в музей после закрытия будет серьезной проблемой. Она была уверена, что Фрисби включил ее в стоп-лист на центральном входе первого этажа, а попасть в музей после закрытия можно было только через этот вход. Поэтому она решила спрятаться в музее до его закрытия. Она возьмет то, что ей нужно, а потом беззаботно выйдет через пост охраны, сказав, что просто уснула в лаборатории.

С приближением времени закрытия Марго, изображая из себя обычного музейного завсегдатая, направилась в самые дальние, редко посещаемые залы. В груди у нее покалывало, дышалось с трудом. Охранники начали обходить залы, поторапливая посетителей, и она зашла в туалет и в ожидании взгромоздилась на унитаз, усилием воли заставляя себя расслабиться. Наконец около шести часов все успокоилось. Она осторожно вышла.

Залы были более или менее пусты, она слышала, как где-то вдалеке топают по мраморному полу охранники, обходящие музей. Их шаги были подобны сигналам раннего предупреждения, позволяя ей избегать неприятных встреч на пути к единственному месту, которое, насколько ей было известно, не проверялось охранниками, — к уголку брюхоногих.

Неужели она сделает это? Неужели у нее получится? Она успокоила себя, вспомнив слова Констанс: «Эти растения абсолютно необходимы, если мы хотим иметь хоть какую-то надежду на спасение Пендергаста».

Марго нырнула в нишу и спряталась в глубине, в самом темном ее уголке. Ее пробрала дрожь при мысли о том, что здесь, вероятно, прятался убийца Марсалы. Охранники, как она и предполагала, проходили мимо ниши каждые полчаса, даже не утруждая себя тем, чтобы посветить внутрь лучом фонарика. Дважды на одном месте преступления не случаются, и охранники вернулись к status quo ante delicti[533]. Время от времени мимо проходил кто-нибудь из припозднившихся сотрудников, но к девяти часам у Марго возникло ощущение, что музей абсолютно пуст. Какие-то хранители наверняка еще оставались в своих лабораториях и кабинетах, однако шанс встретиться с ними был невелик.

При мысли о том, что ей предстоит сделать, у нее начинало бешено колотиться сердце. Марго собиралась спуститься в то самое место, которое пугало ее больше всего. От этого она просыпалась по ночам в холодном поту. Поэтому она никогда не входила в музей без пузырька ксанакса в сумке. Она подумала, не принять ли таблетку, но решила не делать этого: необходимо было сохранять остроту восприятия. Она несколько раз медленно и глубоко вдохнула, заставляя себя сосредоточиться на ближайших шагах, а не на общей задаче. Нужно мыслить поэтапно.

Еще несколько долгих, глубоких вдохов. Пора идти.

Марго вышла из ниши сразу после очередного обхода охранника, прокралась по залам к ближайшему грузовому лифту и сунула электронную карточку в замок. Хотя это был ключ низшего уровня доступа, Фрисби уже прислал ей письмо с требованием вернуть ключ, но она получила это послание только сегодня днем и решила, что у нее есть льготный период по меньшей мере в двадцать четыре часа, прежде чем этот самодовольный осел устроит скандал.

Лифт застонал, спускаясь на уровень, известный как подвальные хранилища Шестого здания, что было анахронизмом, поскольку все здания музея теперь соединялись в один громадный лабиринт. Двери открылись. В воздухе висел знакомый запах нафталина, плесени и давно умерших существ. Этот душок неожиданно разбудил в Марго тревогу, напомнил о том времени, когда она пробиралась по этим самым коридорам.

Но то было давно, и ее страхи имели медицинское название — «фобия». Сейчас в этом подвале ей ничто не угрожало, кроме разве что задержавшегося