Внезапно все стало очевидно. Почему мы пьем молоко других видов живых существ? Разумеется, коровье молоко предназначено для роста телят, а не для взрослых людей! Но мне всегда нравилось капучино, и я искренне верила в миф о пользе натуральных йогуртов.

Я поставила книгу на полку и немедленно начала следовать Программе Плант. Она казалась полностью разумной, и многое из нее (кроме исключения из рациона молочных продуктов) я уже сделала. Это было несложно. Думаю, потрясение от рака придало моему мышлению четкость, которой не хватало раньше.

Люди часто говорят: «Разве не ужасно, что ты не пьешь молоко, не ешь сметану и масло?» Однако для меня все очевидно. Если вы верите в весомость утверждений Джейн, спорить здесь не о чем. Сохранить здоровье или съесть бутерброд с сыром? Где здесь проблема выбора?

Одним из ключевых и неожиданных результатов книги Джейн стало лучшее понимание влияния стресса. Несмотря на тяжелую работу и насыщенную домашнюю жизнь с мужем и четырьмя детьми, я никогда не испытывала сильного напряжения. Вскоре я поняла, что стресс может приобретать разные формы: он бывает ментальным, физическим, эмоциональным, пищевым, экологическим. Я решила больше узнать о влиянии стресса и о том, как его избежать.

К примеру, обнаружив, сколько эстрогенов содержится в обычной водопроводной воде, я поставила водный фильтр с обратным осмосом. Подсчитав, как мало я отдыхала за последние пять лет, я взяла полугодовой отпуск и полностью пересмотрела свои приоритеты. Я написала список необходимых дел: провести время с детьми, прогуляться с мужем на природе, организовать семейные праздники под солнцем и на снегу, посмотреть игру «Манчестер Юнайтед», громко спеть, научиться чему-нибудь новому (сейчас это сноуборд!). И я начала это делать. Как можно чаще.

Я понимаю, что мне очень повезло – рак не был агрессивен, опухоль крошечная, мне не требовалась химиотерапия. Но это стало тревожным звонком, и я благодарна всему, что узнала на этом пути и продолжаю узнавать по сей день.

(с) Дебби Хорсфилд, 2006 г.

Я был главой мировой горнодобывающей консалтинговой компании, неисполнительным председателем и заместителем председателя двух крупных общественных организаций, а также членом местного университетского совета. Сейчас я ушел на пенсию с поста инженерного консультанта.

В 1995 году я получил почетную степень доктора одного из наших новых университетов, а в 1999 году – орден Британской империи за вклад в науку и бизнес. Тогда мы с женой Джоан были очень счастливы и (слегка) гордились нашими детьми и внуками, а также теми 46 годами, что провели вместе. Мы хорошо себя чувствовали, вели активную жизнь, а регулярные осмотры у врача не выявляли никаких признаков надвигающихся проблем.

В марте 2000 года произошли драматические и тревожные перемены. С друзьями в гольф-клубе мы говорили о здоровье и медицинских осмотрах. Один из них сказал, что проверяет давление, делает анализы крови на холестерин, сахар и САП (специфический антиген простаты). Я никогда не слышал о САП, а потому попросил своего терапевта включить этот тест в очередные анализы. Терапевт согласился неохотно – у меня не было проблем с мочеиспусканием. 20 февраля 2000 года пришли результаты: САП поднялись выше 20, а это очень много. Мне рекомендовали дальнейшие тесты и консультации с урологом. В конечном итоге анализы подтвердили, что у меня рак простаты, который, как сказал врач, «чуть выше среднего по степени злокачественности».

Это стало для меня потрясением. Я всегда считал себя здоровым, а потому начал задавать обычные в таких случаях вопросы: каковы мои шансы на излечение? насколько развился рак? что мне делать дальше? сколько я проживу?

Последовал период сильной тревоги. Я не доверял программе будущих тестов, беспокоился из-за отсрочек с получением окончательного диагноза и приемлемого режима лечения, интересовался успехом или неудачами его методов и тревожился из-за непосредственных и долговременных побочных эффектов.

Дальнейшие тесты – сканирование, ультразвук, биопсия и анализ крови – указали, что рак не распространялся, однако операция вряд ли будет успешной. В качестве альтернативы мне рекомендовали гормональное лечение и радиотерапию.

Случилось так, что я упомянул о своей проблеме профессору Джейн Плант, с которой мы сотрудничали по линии Британской геологической службы. Джейн рассказала о своих исследованиях в области рака молочной железы, о своем собственном опыте и о связи между питанием и распространением болезни. Она добавила, что скоро выйдет книга о ее открытиях, но уже сейчас мне следует прекратить есть все молочные продукты, говядину, старое мясо и красное вино. Вместо них она рекомендовала овощи и фрукты, особенно красные, оранжевые и желтые, рыбу и органические яйца, молодое мясо в небольших количествах – курицу, индейку, телятину, ягненка, кролика, а также соевые продукты – соевое молоко и тофу. Можно было пить пиво и иногда виски.

Она подчеркнула необходимость пищевых добавок, если я собираюсь четко придерживаться диеты, и рекомендовала бурые водоросли, пивные дрожжи и селен.

Я был уверен в научных достоинствах исследований Джейн и начал выполнять рекомендации из ее книги «Программа Плант», написанной в соавторстве с Джилл Тайди.

Я обсуждал диету с моим онкологом, который был убежден в ее эффективности как профилактики, но сомневался в способности лечить рак. Однако он признает тот положительный прогресс, с которым последние семь лет я контролирую заболевание.

Сейчас мое лечение ограничено уколами золадекса раз в три месяца. У меня почти нет побочных эффектов, а САП сохраняется на уровне 0,03, что является нормой. Онколог, у которого я обследуюсь каждые девять месяцев, говорит, что «никаких признаков рака простаты нет».

Я очень рад, что режим питания Джейн Плант серьезно помог мне в лечении рака. Я нахожусь в прекрасной форме, играю в гольф (почти) так же, как и раньше, с форой в 14 очков, что вполне неплохо для 75 лет. Мы с Джоан счастливы и с большим оптимизмом смотрим в будущее без рака. Я рекомендую всем пациентам, больным раком, сохранять чувство юмора, оптимизм и не вешать нос. Помню, как во время очередного сеанса радиотерапии одна из медсестер сказала: «Что это вы так радуетесь? Не забыли, что вы в государственной больнице?»

(с) Гарри Кастл, 2006 г.

«Вам не повезло – у вас рак».

«Ну спасибо, доктор, и кстати, вас уж точно никто не учил хорошим манерам», – подумала я, выслушав свой диагноз. К счастью, наши пути больше не пересекались. Это не было неожиданностью, поскольку еще год назад я знала о ранних признаках опухолевой активности. Ее нашли благодаря специальному анализу крови, сделанному после маммограммы, которая выдала результат «все в порядке», хотя ранее я обнаружила слева в подмышке опухоль размером с горошину. Мой хирург знал об этом, но был уверен в результатах маммограммы. Ткань молочной железы все еще была плотной, а значит, тесты могли быть не такими точными, как те, что получаются после менопаузы, когда женщины не слишком похожи на Памелу Андерсон.