учил поклоняться святым иконам и почитать их по преданию Церкви; многие города очистил он от скверны иконоборства и убеждал даже и самую кровь пролить за святые иконы, если бы то потребовалось, и сам готов был принять за них смерть и был мучеником по доброму произволению. Превыше всех добродетелей он имел постоянную святую молитву, всегда устремляя ум к Богу; песнословя и прославляя Его со святыми Ангелами, он еще здесь получил залоги неизглаголанной радости вечного блаженства. Однажды ночью ему явился в видении Ангел Господень, вручивши ему пламенный меч для поражения всей силы бесовской и для отсечения от Церкви еретических мудрствований, а от сердца — греховных страстей.

Иногда преподобный, занятый богомыслием, слышал Ангельское пение: так был угоден он Богу и Ангелам, что, еще находясь в смертном теле, удостаивался уже бессмертных, божественных наслаждений, сподоблялся слушать Ангельское пение, которого ухо не слышало, и несказанно услаждаться им.

Проведши в Солуни несколько лет, преподобный Григорий с одним из учеников своих пошел в Болгарию, тогда еще языческую, но, не дошедши до нее, возвратился. Когда ученик спросил его, отчего он так скоро переменил свое намерение, преподобный отвечал:

— Мне хотелось побывать там, но вижу, что там солнце не светит.

Сими словами он пророчески предвозвестил о тех беспорядках, которые вскоре после того там возникли, и во время которых кровь лилась рекою и вся страна была выжжена.

Вслед затем преподобный Григорий ходил из Солуни в Византию и оттуда на гору Олимп520, с которой снова возвратился в Солунь.

Так подвизаясь и на земле помышляя о небесном, преподобный Григорий приблизился ко времени отшествия своего из сей жизни. Тяжко заболев от падучей болезни, он лежал неподвижно на одре и горячо молился Богу, чтобы Он освободил его от этой болезни и заменил ее другою — водяною. Бог услышал его молитву: освободив его от первой болезни, дал ему ту, о которой он просил. И так раздулось тело его, что казалось как бы мехом, наполненным воздухом. Оставив Солунь, преподобный с великим трудом прибыл в Константинополь, дабы противодействовать здесь ереси иконоборства521, и уже более не возвращался обратно. С собою он привел также двух учеников и сподвижников своих Иосифа и Иоанна. Первого из них он вскоре послал, по просьбе православных иноков, в Рим к папе Льву III 522, чтобы просить у него помощи по случаю открывавшегося гонения на святые иконы; но, на пути туда, был захвачен подкупленными императором — иконоборцем Львом Армянином морскими разбойниками и заточен на остров Кипр.

Иосифу не суждено было более увидеть в живых своего великого учителя. Преподобный Григорий вскоре после сего предал чистую душу свою Господу. За двенадцать дней до кончины, он предузнал день своего отшествия и велел отвести себя в странноприимный дом, где, 20 ноября, тихо скончался523. Когда пришли погребать честное тело его, приблизился к нему с верою один больной, имевший тяжкую болезнь, так что не мог стоять прямо, но лицо его постоянно обращено было к земле. И вот представилось ему, что кто-то положил на него руку сзади, и он обратился с вопросом к стоявшему около него, не он ли коснулся его. Тот отвечал отрицательно, и больной узнал из сего, что это была сила Божия, осенявшая святого, который и даровал ему исцеление, — и он стал стоять прямо, совершенно исцелев от своей болезни. Другой мучим был духом нечистым, но как только приблизился ко гробу преподобного, демон оставил его. Один брат весьма мучим был плотскою страстью и близок к падению, но, пришедши ко гробу святого, со слезами просил помощи, — и плотская брань прекратилась, и он прославил святого и возблагодарил Бога.

Так, после многотрудного странствования земного, преподобный Григорий достиг вечного покоя на небесах между святыми Ангелами, видения и слышания которых он удостоился еще во время земной жизни своей, и теперь вместе с ними прославляет трисвятыми песнопениями Единого в Троице Бога во веки.

Кондак, глас 3:

Светлое тя солнце церковь познавает, добродетелей красотами и исцелений лучами всех просвещая, Христов угодниче: темже празднуем честную память твою и почитаем подвиги твоя, всеблаженне отче премудре Григорие.

Житие святого Прокла, патриарха Константинопольского

Память 20 ноября

Святой Прокл был учеником св. Иоанна Златоуста524 и сподобился видеть, как святой Апостол Павел в дивном видении тайно беседовал на ухо со святым Иоанном.

Один константинопольский вельможа был оклеветан своими завистниками пред императором Аркадием525, изгнан из дворца и лишен своего высокого сана. Желая обратиться за помощью к святому Иоанну, он заочно просил его позволить прийти к нему ночью, так как боялся идти днем, чтобы не увидал его кто-нибудь из врагов и не оклеветал бы еще более пред царем. Тогда святой Иоанн, призвав служившего при нем Прокла, мужа благочестивого и сиявшего всякими добродетелями, велел ему напомнить ночью о вельможе и привести его: в том и состояло служение Прокла у Златоуста, что он докладывал патриарху о приходящих и вводил их к нему. Когда настала ночь, вельможа пришел к патриарху, чтобы побеседовать с ним и подробно рассказать ему о своем злоключении. И вот Прокл, вставши с постели, подошел к дверям спальни патриарха и чрез дверную щель увидел, что Иоанн сидит и пишет, а св. Апостол Павел приник к нему за спиною и, нагнувшись к его правому уху, беседует с ним. Видом Апостол похож был на св. пророка Елисея, с головою, лишенною волос на передней части и большою широкою бородою. О чем они беседовали, чрез двери расслышать было нельзя. Отошедши от дверей, Прокл сказал пришедшему:

— Не огорчайся, — потерпи немного: некто другой прежде тебя вошел к патриарху и потому, пока он не уйдет, я не могу тебя ввести туда.

На самом — же деле Прокл находился в страхе, не догадываясь, кто пришел к патриарху: помимо Прокла, никто не мог проникнуть к патриарху, а о том, что это — явление Апостола Павла, он не знал.

Долго сидел вельможа, и, наконец, опять стал просить Прокла доложить о нем патриарху.

— Ты сам видишь, — отвечал Прокл, — сколько времени я ожидаю, пока не выйдет беседующий с патриархом; впрочем я все-таки пойду, посмотрю в щель, не перестали ли они беседовать.

Прокл пошел и увидел, что беседа всё еще продолжается. Он возвратился и сел. Потом он подходил к двери в третий раз и видел то же самое.

— Тебе