оказалась у него за спиной, где приложила его рукоятью скипетра так, что он полетел носом вперёд, теряя контроль над силой. — Не только обладатель Власти… — она точно рассчитала расстояние, появилась прямо перед ним и, не позволив ему опомниться, ударила снова, вложив божественную силу. — У меня много имён, — сказала Лина, наблюдая, как он летит обратно, поднимая клубы пыли, — но ты забыл самое главное. Я — приносящая разрушение!*

Словно так и было задумано, земля разверзлась, врата в царство Теней открылись, и огненные воды Тартара забурлили в глубине. Лицо Августа исказилось ужасом, он попытался удержаться, но поздно. Из-под земли вырвалась струя лавы и смыла его в пропасть, во всепоглощающую огненную бездну, откуда наследникам нет и никогда не было возврата. И всё же последнее слово осталось за ним.

— Я выполнил свой долг. Ты не понимаешь, Аленький Цветочек, всё случилось так, как должно.

Морфей стёр капли ихора с губ и согнулся пополам в попытке отдышаться. Лина подобрала оба веера и протянула ему, отмахиваясь от тревожных предчувствий, вызванных словами Августа.

— Возвращайся. Всё остальное обсудим потом… если будем живы.

Морфей внимательно взглянул на неё, взял веер и вдруг, вежливо поклонившись, действительно исчез, будто всегда верно служил ей, будто бы её слово являлось для него сокровенным нерушимым законом. Лина снова стукнула скипетром по земле, останавливая царящий вокруг хаос — летающие обломки грудой рухнули вниз, воздух очистился, дышать стало легче.

Очередное сражение было выиграно, но выиграна ли война? Лина обернулась к порталу, и тот, словно зная о её намерениях, приблизился сам и призывно замерцал гладкой недвижимой поверхностью. Что там ждёт её? Найдёт ли она то, что ищет, или утратит последнюю надежду? Какая разница? Выбора нет, идти остаётся только вперёд.

Поверхность портала показала её отражение. Как далека Лина сейчас была от себя самой, как далека от прежней Персефоны — две жизни в ней сформировались в нечто новое, особенное. Лина, как в собственном видении, протянула руку и окунула её в прохладную безликую тьму — глубокий вдох, ещё один удар сердца и последний шаг в бездну.

Лина ухнула вниз, во тьму, но даже не успела испугаться, как снова оказалась на ногах, у края какой-то божественной защиты. Портал схлопнулся за её спиной, и она смогла осмотреться.

Место, в которое попала Лина, находилось под водой, на самом дне океана, скрытое божественным куполом. По другую сторону от него неспешно плавали биолюминесцентные медузы — их тусклый свет падал на платформу, окружённую античными колоннами и огромными бюстами трёх божеств — Зевса, Аида и Посейдона. Лина осторожно прошла вперёд. Один шаг, второй… на третьем в воде что-то произошло, медузы засуетились, замельтешили, то и дело врезаясь в божественную защиту, зато свет от них стал ярче во много раз. Зрелище, открывшееся Лине, поражало самое смелое воображение. На полу, высеченный древним инструментом, лежал странно-изображённый знак триединства — он полностью покрывал платформу от края до края — символы трёх верховных богов по трём углам равнобедренного треугольника, расположенного в круге, выпускали в центр лучи божественной энергии, сдерживая нечто напоминающее знак Хаоса. Лина плохо знала древние символы. Прежде её пугало всё малознакомое и откровенно божественное, а позже у неё просто не было времени разобраться. В любом случае знак триединства был тут не случайно, да и она сама тоже.

Медузы в этот момент переместились вправо и стали медленно рассеиваться, увлекая за собой свет и внимание Лины. Она подняла взгляд, моргнула и ахнула. Она узнала его. Там, у края воздушного купола, беловолосый и совершенно умиротворённый, стоял Аид. На бледных щеках не было румянца, обескровленные губы, закрытые глаза… Скорее призрак, нежели тот, кого она помнила. Он не чувствовал её, и она не чувствовала его ауру, как тогда, у бассейна после церемонии.

— Аид… — забыв всё, что думала о нём прежде, она бросилась к нему, ощущая бесконечную радость встречи. — «Он жив! Он жив!», — заевшей пластинкой крутилось в голове. Последний шаг… вот сейчас-сейчас она коснётся его, — Аид! — воскликнула Лина и вдруг врезалась в божественную защиту, настолько незаметную, будто она вплеталась в частицы воздуха и была его частью. Лина ошиблась. Она не чувствовала ауру Аида не потому, что её не было, а потому что он стал достаточно силён, чтобы её скрывать. Отдача от столкновения отбросила Лину назад, её чёрная броня исчезла вместе с плащом и капюшоном, возвращая прежнюю одежду.

Ресницы Аида дрогнули, он втянул носом воздух и распахнул глаза. Краткий миг Аид словно не понимал, кого видит, потом в его взгляде появилось сомнение, беспокойство и неожиданно ледяная отстранённость. Он провёл раскрытой ладонью перед собой, снял защиту и пошёл к Лине, но, не сделав и двух шагов, остановился, устремив взгляд на одну из самых ярких медуз.

— Итак, ты здесь?

Лина не знала, что и думать. Аид — свободный Аид говорил сейчас с ней. Он не был под властью чьей-то силы, цепи не сковывали его руки, он, очевидно, находился в здравом уме и светлой памяти, и он почему-то был равнодушен к ней. Что ей было ответить на такое приветствие? Что она могла сказать?

— Разве не очевидно?

Аид мельком взглянул на неё и отвернулся. Лина ничего не понимала. Геката сказала, он собирается принять сущность титана в себя, молния уже ударила в землю… Попала ли она в него? Он ли перед ней? Нет! Если он не безумен, не напал и не убил её на месте, значит, он всё ещё Аид. Тот, с кем она дважды разделила гранат.

— Скипетр, — произнёс он, прерывая её мысли, — всё ещё у тебя?

— Да… — настороженно ответила Лина, вспоминая предостережения Гестии. Значит, это правда, он вручил Лине скипетр только для того, чтобы она в нужный момент принесла его?

Аид опустил взгляд в пол и вдруг сказал до боли простую, подтверждающую самые худшие опасения, фразу:

— Верни его.

Лина столько прошла ради этой встречи и для чего? Она совсем не так представляла их воссоединение. Вопреки всем сомнениям она думала, что придёт на помощь… но помощь оказалась не нужна. О, как Лина устала от этих манипуляций! Как её достало это блуждание во тьме, где, помимо Мойр, ещё куча других богов дёргает за ниточки, бросая её из одной стороны в другую! Злость, раздражение, ненависть, возмущение всколыхнулись в ней.

— Ты солгал! — она взяла в руки скипетр и отбросила его, тот исчез, едва коснувшись пола, и вернулся в её божественную сущность. — Ты солгал, хотя обещал, что мы больше не