ли я возвращению к «Арлекинам», особенно после того, как узнала, что они лгали мне все это время. Но я была чертовски горда собой за свой маленький побег, и была почти уверена, что Зеленый Рейнджер тоже гордился бы мной.

Я стоял за штурвалом скоростного катера в темном океане, и мое сердце билось где-то в гребаном горле, пока я искал Роуг в лодке где-то впереди нас. Джей-Джей стоял рядом со мной, держа в руке мой телефон, чтобы следовать за сигналом. Чейз размахивал перед нами мощным фонариком, пока мы искали ее.

— Она должна быть прямо перед нами, где ее гребаная лодка? — Зарычал я.

Я перешел от ярости к полной панике, когда мы получили ее сообщение. Я не знал, преследуют ли ее или нет, но маленькая точка в океане продолжала двигаться к нам, и я молил гребаного Бога, чтобы она все еще была свободна. Она двигалась достаточно медленно, должно быть, у нее были проблемы с двигателем, и беспокойство терзало меня, пока я искал ее, отчаянно пытаясь найти ее раньше, чем это сделают Маверик или его люди.

У меня внутри все оборвалось, когда свет фонаря упал на нее. В гребаном океане.

— Роуг! — Взревел я, заглушая двигатель.

Я скинул кроссовки и выпрыгнул из лодки, рухнув в воду. Я поплыл к ней по прохладным волнам, а затем притянул ее к себе, и она послушно вцепилась в меня, тяжело дыша.

— Вау, — сказала она, задыхаясь. — Я и не знала, что барсуки умеют плавать.

Я никогда не думал, что буду рад услышать, как она называет меня так, когда я прижал ее к своей груди и поцеловал в лоб. — Любое существо научилось бы этому, чтобы спасти тебя, малышка.

Она усмехнулась. — Даже голубь?

— Даже бескрылый и безногий голубь.

Она улыбнулась мне, и я улыбнулся в ответ, мое сердце радостно забилось, когда я вспомнил, как мы с ней купались в океане, когда были детьми. Нам было по тринадцать, когда однажды ее доску унесло в океан во время прилива. Я поплыл за ней и ждал вместе с ней, пока нас не подобрала береговая охрана. Мы здорово обгорели на солнце, но это до сих пор осталось одним из моих любимых воспоминаний. Она держалась за меня так, будто не доска для серфинга держала ее на плаву, а я.

— Я думаю, мы все еще дрейфуем в открытом океане, — сказала Роуг, глядя на бесконечный горизонт и озабоченно закусив губу. Берег становился все дальше и дальше, но береговая охрана скоро доберется до нас. Нам просто нужно было держаться.

— Я бы уплыл за край света, если бы ты туда направилась, колибри. — Я сжал ее руку, и она переплела свои пальцы с моими.

— Разве это странно, что мне все равно, что там, за горизонтом? Я просто хочу остаться здесь, в Сансет-Коув. С тобой и остальными.

— В этом нет ничего странного, — твердо сказал я. — Слишком много людей думают, что путешествия по миру сделают их счастливыми, более реализованными или что-то в этом роде. Но настоящее происходит прямо здесь. На земле, на которой мы выросли. Это место будет помнить нас, когда мы уйдем, и никакое другое. Поэтому я хочу продолжать делать его нашим, впечатывать наши имена в саму землю. Мне нравится принадлежать этому месту. И мне нравится, что ты тоже принадлежишь этому месту. Ничто и никогда не сможет этого изменить.

Джей-Джей направил лодку к нам, и Чейз перегнулся через борт, поднял Роуг из воды и втащил ее на катер. Я ухватился за его край и подтянулся, направляясь к ящику для хранения в задней части и доставая одеяло.

— Верни нас домой, Джей, — скомандовал я, и он помчался по воде, разворачивая лодку. Я усадил Роуг рядом с собой на скамейку и помог стянуть с нее верх.

— Всегда ищешь предлог, чтобы раздеть меня, не так ли, придурок? — сказала она, дрожа на прохладном воздухе. Она сбросила шорты, и я завернул ее в одеяло, обняв за плечи. Чейз наблюдал за ней со скамейки напротив, и его брови сошлись на переносице, как будто у него в голове была тысяча мыслей. У меня их было вдвое больше, и от этого у меня чертовски разболелась голова. Но одна из них звучала яснее всех остальных: она была с Мавериком. С моим гребаным приемным братом. Что она ему сказала? Что он сказал ей? Почему она еще дышит? Неужели его психотические наклонности не распространялись на нее? Одна мысль об этом приводила меня в ярость. В нем не было ничего положительного. Тем более ничего, связанного с моей девочкой.

— Тебе не нужно меня обнимать, Барсук, — кисло сказала Роуг, и я нахмурился, глядя на нее.

Я многое хотел сказать ей, учитывая, что, черт возьми, она натворила сегодня. Но, проплыв так далеко до материка, она, должно быть, вымоталась. Я изо всех сил прикусил язык. Я просто радовался, что она снова в моих объятиях. Выговор мог подождать.

Она попыталась оттолкнуть меня, но я не отпустил ее, стиснул челюсти, и крепче прижимаясь к ней.

— Это потому, что в детстве тебя недостаточно обнимали? Или потому, что ты скучаешь по своему милому покойному папочке, который сейчас не обнимает тебя? — с горечью спросила она.

Я нахмурился от странного вопроса, сузив глаза, прежде чем обменяться взглядом с Чейзом. Вот дерьмо. Она знает.

— Роуг, — прорычал я.

— Не надо мне тут твоего Роуг, мудак. — Она снова оттолкнула меня локтем, и я раздраженно зарычал, не отпуская. — Вы все кучка лжецов и можете катиться к черту. Вы действительно думали, что я не узнаю правду?

— Ну, лично я планировал, что ты снова сбежишь, прежде чем поймешь это, — бессердечно сказал Чейз, и его жесткая маска снова вернулась на место.

— Заткнись, — зарычал я на него, и он бросил на меня разочарованный взгляд. — Нам просто нужно было немного времени, чтобы…

— Что бы, что? — оборвала она меня, свирепо глядя на меня. — Чтобы наговорить мне еще больше лжи? Может быть, Маверик твоя лучшая подружка, и вы вместе устраиваете вечеринки обнимашек по выходным?

— Не будь такой капризной, — прорычал я ей в лицо, и она зарычала на меня в ответ, как дикое животное.

— Я имела право знать, что Лютер жив, — прошипела она.

— Чтобы ты могла сбежать в горы? — Огрызнулся я.

— Я его не боюсь, — серьезно ответила она.

— Нет, точно так же, как ты не боишься сбежать