– Так, пойдем, – сказал он. – Еще один обход, а потом будем завтракать.

Они вышли из ворот и зашагали по Сурбрунгатан в направлении Свеавеген. Они шли медленно, рядом, одинаковым широким шагом, заложив руки за спину.

– Послушай, что велел Гранлунд сделать с этой фру Андерсон, когда мы ее найдем? – спросил Квист.

– Ничего. Спросить ее, звонила ли она второго июня в криминальную полицию и говорила ли она что-то о каком-то типе на балконе, – ответил Родин.

Они перешли Тулегатан, и Квист посмотрел вправо, в направлении Ванадислундена.

– Ты был там, когда произошло это убийство? – спросил он.

– Ага, – ответил Родин. – А ты нет?

– Нет, у меня был отгул, – сказал Квист.

Они дошли до Свеавеген.

У киоска на углу, прямо перед государственным винным магазином уже толкались несколько пьяниц. Один грозил кулаком и пытался снова и снова ударить другого, но был настолько пьян, что не мог как следует попасть в цель. Другой казался чуть более трезвым и придерживал противника на некотором расстоянии, упираясь ему ладонью в грудь. Буян что-то бессвязно выкрикивал и не переставал размахивать руками. Наконец у менее пьяного лопнуло терпение, он толкнул скандалиста и повалил его на землю.

Родин вздохнул.

– Придется взять его с собой, – сказал он и направился через проезжую часть на противоположную сторону улицы. – Я его знаю, с ним вечно возникают затруднения.

– Которого? – спросил Квист.

– Того, что лежит на земле, – ответил Родин. – Другой в порядке.

Полицейские поставили мужчину на ноги. Ему было около шестидесяти, одна кожа да кости, наверняка он весил не более пятидесяти килограммов. Недалеко от них сразу начали останавливаться прохожие из разряда добропорядочных граждан и глазеть на них.

– Привет, Йохансон, как сегодня дела? – поинтересовался Родин.

Йохансон свесил голову на грудь и сделал слабую попытку отряхнуть пиджак.

– Пре-пре-прекрасно, – залепетал он. – Я з-з-здесь с приятелем поговорил. Так, по-дружески, герр полицейский.

Приятель явно приободрился и заявил:

– Оскар в порядке. С ним все нормально.

– Ну, и что же дальше? – добродушно проворчал Родин.

Он показал приятелю жестом, чтобы тот исчез, и тот с невероятным облегчением отступил за пределы досягаемости руки закона.

Родин и Квист крепко взяли пьяного каждый со своей стороны и потащили его к стоянке такси в нескольких метрах от места происшествия.

Таксист видел, как они приближаются, вышел из машины и открыл им заднюю дверцу. Очевидно, он был из числа обходительных.

– Ну вот, Йохансон, теперь ты с комфортом поедешь в автомобильчике, – сказал Родин. – А потом пойдешь баиньки.

Йохансон уже не сопротивлялся, он влез в машину, упал на заднее сиденье и мгновенно уснул. Родин толкнул его в угол и через плечо сказал Квисту:

– Я отвезу его, встретимся в участке. Купи по пути какие-нибудь булочки.

Квист кивнул, и, когда такси уехало, направился дальше. Прошел немного по Свеавеген и заметил старомодную вывеску с надписью «Булочная». Взглянул на часы и решил, что вполне может сделать покупку здесь и вернуться в участок на завтрак.

Когда он открыл дверь в магазин, над головой у него зазвенел колокольчик. У прилавка стояла пожилая женщина в клетчатом домашнем халате и разговаривала с продавщицей.

– А бедняжка старый Пальм из восемьдесят первого тоже уже умер, – сказала толстая женщина в домашнем халате.

– Вы знаете, для него это было почти освобождение, – тараторила продавщица. – Он был уже старый и немощный.

Продавщица была пожилая, седовласая, в белом халате. Она посмотрела на Квиста и быстро запихала покупку в сетку покупательницы.

– Хорошо, фру Андерсон, – сказала она. – А сладкого вы сегодня не возьмете?

Покупательница взяла сетку и засопела.

– Нет, сладкого сегодня мне не хочется. Запишите за мной, как обычно. Ну, до свидания.

Она направилась к выходу, Квист подскочил к двери и открыл ее.

– До свидания, голубушка, – сказала продавщица.

Голубушка протиснулась в дверь и кивком поблагодарила Квиста.

Он улыбнулся, так как ему показалось смешным, что кто-то может такую толстую женщину называть голубушкой, и уже закрывал за ней дверь, как вдруг ему пришла в голову одна мысль. Продавщица вытаращила глаза, когда он, не говоря ни слова, выскочил на улицу и захлопнул за собой дверь.

Женщину в клетчатом домашнем халате он догнал, когда она уже входила в дом по соседству с булочной. Он быстро отдал честь и сказал:

– Вы фру Андерсон, да?

– Да.

Он взял у нее сетку и придержал ей дверь. Когда дверь закрылась за ними, он сказал:

– Не сердитесь, что я вас спрашиваю, но вы случайно не звонили в пятницу второго июня утром в криминальную полицию?

– Второго июня? Да, я звонила в полицию, возможно, это было именно второго июня.

– А почему вы туда звонили? – спросил Квист.

Он не мог скрыть некоторого волнения, и женщина по фамилии Андерсон удивленно посмотрела на него.

– Я разговаривала с каким-то детективом или как они там называются. С таким грубым человеком, его совершенно не интересовало то, что я хотела ему сказать. Я всего лишь хотела кое о чем заявить. Этот человек стоял там, на балконе, и…

– Можно мне подняться с вами наверх и позвонить от вас? – спросил Квист и быстро направился впереди нее к лифту. – Я все объясню вам по дороге, – сказал он.

Мартин Бек положил трубку и позвал Колльберга. Застегнул пиджак, сунул в карман пачку сигарет и спички и взглянул на часы. Без пяти десять. Колльберг появился в дверях.

– Что это ты здесь расшумелся? – спросил он.

– Ее нашли. Эту фру Андерсон. Только что звонил Гранлунд из девятого. Она живет на Свеавеген.

Колльберг метнулся в соседний кабинет, схватил пиджак и еще воевал с ним, когда снова появился в дверях.

– Свеавеген, – задумчиво произнес он и посмотрел на Мартина Бека. – Как ее нашли? Это были ребята, которые обходили дома?

– Нет, кто-то из девятки столкнулся с ней в булочной, он вошел туда, чтобы купить булочки к завтраку.

На лестнице Колльберг сказал:

– Это случайно не Гранлунд говорил, что нужно отменить перерыв для завтрака? Теперь он, наверное, больше так говорить не будет.

Фру Андерсон критически смотрела сквозь щелочку в приоткрытой двери.

– Я разговаривала с кем-то из вас, когда звонила в то утро? – спросила она.