…Алард стоял рядом, пока Магде скручивали за спиной руки, связывали ноги, затыкали тряпкой рот.

— Я вернусь, — пообещал он. — Вернусь и всё объясню. Не беспокойся за Эрну, она будет учиться, она станет сильной ведьмой, мы будем гордиться ею. Всё будет хорошо.

В этом был весь Алард. В этом он весь. Неужели он не понимает, что разбойники убьют его, едва в нём отпадёт нужда?! Неужели разбойники не понимают, что ведьмы ещё никогда никому не платили, не заплатят и в этот раз?!

Почему Виль не идёт?!

Её бросили на пол, походя пнули под рёбра. Рябой разбойник опрокинул котёл и варево, растекаясь, обожгло ведьму сквозь одежду. Мухоморы он растоптал, распинал по кухне и вышел вместе с остальными.

— Запалить бы домишко, — раздалось со двора. — Для надёжности.

— Оставьте её, — не то потребовал, не то попросил Алард.

Разбойники снова захохотали.

— Это мы ещё посмотрим, кто сюда возвращаться будет, — посулил один из них.

— Не смейте! — пронзительно закричала Эрна, у которой страх наконец прорвался слезами. — Мама, мама, мамочка!..

Хлёсткий звук оплеухи. Крик оборвался. Послышались шаги… потом всё стихло. Магда осталась одна, связанной, скрюченной на земляном полу своего дома.

* * *

Ждать помощи не приходилось. Виль пропал, исчез именно тогда, когда был больше всего нужен, деревенские не сразу рискнут забраться в пустой с виду дом ведьмы. Поаукают от калитки и пойдут себе восвояси. Мало ли какие у ведьмы дела могут быть?.. Да Магда и не собиралась, не могла ждать. Надо было спешить. Надо было спасать дочь.

Сложнее всего было освободить рот. Магда чуть не задохнулась, пока обслюнявленная тряпка оказалась на полу. Её скрутил кашель. Верёвки больно впились в запястья и лодыжки.

Где-то здесь есть нож…

Ей не взять его скрученными за спиной руками…

Нет.

Не так.

Магда засвистела.

Сколько верёвочке не виться, а конец один…

Путы натянулись и как будто накалились. Их словно дёргали туда-сюда, перепиливая руки и ноги. Ведьма сосредоточилась на запястьях. На той боли, которая в них горела. Один виток… вот этот… он должен лопнуть…

Ох.

Её словно ошпарили.

Больно!

Магда встряхнула освобождённые руки.

Где-то здесь есть нож…

Ползая, извиваясь, подтягиваясь на руках, Магда нашарила первый попавшийся нож. Тупой, Виль как раз собирался его наточить, да руки не дошли. Сойдёт.

Руки и ноги были изрезаны верёвкой. Перевязать бы, приложить примочку… Не было времени. Кровь стучала в висках. Ведьма толкнула дверь… Она не открылась.

Подпёрли.

Магда бесполезно подёргала дверь.

Кто знает, вдруг они действительно вернутся…

И лучше её в это время здесь не будет.

Выбраться через окно было нечего и думать. Магда выбралась на чердак, через него на крышу и, поглядев вниз, в первый раз за долгое время осенила себя священным знаком. Зажмурившись, она прыгнула вниз, в бурьян, про который Виль ругался, что развела, мол, заросли. Травы, которые ведьма много лет поливала разными зельями, спружинили, смягчая удар, а после оплелись вокруг Магды, прижимая руки к телу.

Только этого не хватало!

Ведьма принялась извиваться, но травы держали крепко. Не то священный знак их «разозлил», не то они накинулись бы на любого, кто свалился сверху, не то…

Проклятье.

Надо было выкосить эту траву, когда Виль говорил.

Ни порвать, ни ослабить живые путы не получалось. Магда принялась насвистывать, больше с отчаяния, чем в надежде… там, где трава касалась кожи, стало больно, мучительно, невыносимо… ведьма закричала… путы лопнули, оставив на коже Магды зеленоватые ожоги.

Плевать.

Магда откинула кол, которым разбойники подпирали дверь, забежала в дом.

Зачем?..

Колдовать не было смысла. Ведьминские чары не быстрые, а с ними девочка — их оберег и пропуск.

Убить, убить их нужно!.. Растерзать только за то, что они посмели…

Магда схватила платок, накинула на голову и, не завязывая, побежала со двора, придерживая платок за углы руками.

Ноги сами несли её в замок. Она добежит, она успеет. Она скажет, что произошло. Ей помогут. Ей обязательно помогут. Разбойники, верно, идут пешком. На востоке её лес был совершенно непроходимым, на лошади не поскачешь. Далеко они уйти не смогли. А кнехтам барона она откроет дорогу. Они поскачут верхом, они успеют, они…

Магда бежала, не глядя перед собой, бежала так быстро, что ветки не успевали убираться с пути и хлестали её по лицу. Скорее. Скорее. Скорее!.. Она скажет. Она попросит. Ей помогут. Ей не могут не помочь…

Она выбежала, буквально вывалилась из леса на дорогу…

— Бертильда!

Ноги подкосились прежде, чем ведьма поняла: голос другой. Стоя на коленях, она подняла голову…

Отряд кнехтов с красными повязками на рукавах. Люди, которые подчиняются союзу баронов. А с ними… с ними…

Позади всадников на дороге стояла телега. Такая, какую она вдела в своём провидческом зелье. С клеткой. А в клетке сидел закованный в цепи Виль.

Убийца, разбойник и висельник Медный Паук…

…вот почему он так и не откликнулся.

Виль не повернул голову в её сторону, будто не видел и не слышал ничего. Лицо его сохраняло полную отрешённость.

Его казнят. Ему очень повезёт, если его просто повесят…

Пойманный Виль так поразил Магду, что она даже не задумывалась о других членах стоявшего перед ней отряда. Но они были там. Сидящая боком на белоснежной лошади Виринея, у которой светлые волосы рассыпались по плечам и от одежды, кажется, исходило сияние. Свет белой магии. Свет торжествующего волшебства.

И — Арне.

Оборотень, проклятый, который своими руками предал другого прозревшего в руки слепых.

За это убивают.

Арне спрыгнул с коня, бросился к ведьме.

— Бертильда! Что с тобой?! Кто… что с тобой сделали?! Что случилось?!

Магда поперхнулась.

Не сразу она услышала голос… хриплый прерывающийся голос, который выталкивал непослушные слова…

Она так и сидела на коленях на дороге и, сжав руки на груди, не то молилась, не то взывала о помощи.

— Пришли… не знаю… схватили… увели… Эрна, Эрна! Доченька!.. Сказали — ведьмы… велели… меня… связали, били… заперли… Эрна!.. Помогите! Они увели мою дочь! Им приказали ведьмы… ведьмы из Пустоши!