Уже не в первый раз провокаторы использовали материалы оскорбительного содержания, чтобы добиться проявлений народного гнева в мусульманском мире, которые часто сопровождаются гибелью людей в результате столкновений. В 2010 году пастор по имени Терри Джонс из Флориды объявил, что собирается сжечь Коран, это священную книгу мусульман, в ознаменование девятой годовщины терактов 11 сентября. Его угрозы были подхвачены и многократно усилены экстремистами, которые устроили широкомасштабные акции протеста. В то время меня поразило, как одному подстрекателю из крошечной церкви городка Гейнсвилл, штат Флорида, удалось создать столько проблем. Но последствия его угрозы оказались весьма осязаемыми. Министр обороны США Боб Гейтс лично позвонил Джонсу и сообщил ему, что его действия поставили под угрозу жизни американских и коалиционных солдат и мирных жителей в Ираке и Афганистане. Джонс согласился отложить свою акцию, и годовщина прошла без эксцессов. Затем, в марте 2011 года, он вновь вернулся к своей идее и действительно сжег Коран. Предупреждения Боба Гейтса оказалось трагически пророческими, поскольку разъяренная толпа в Афганистане подожгла здание представительства ООН и убила семь человек. Выступления, окончившиеся гибелью людей, вновь вспыхнули в феврале 2012 года после того, как американские военные случайно сожгли религиозные тексты на базе ВВС «Баграм» в Афганистане. Четверо американцев погибли. Теперь Джонс подключился к рекламированию этого нового видео с оскорблениями пророка Мухаммеда, и была высока вероятность того, что история вновь повторится.

Продолжая следить за развитием ситуации в Каире, я направилась в Белый дом на встречу с министром обороны Леоном Панеттой и советником по национальной безопасности Томом Донилоном. Вернувшись к себе в офис, я работала весь остаток дня в тесном контакте со старшими руководителями Государственного департамента. Мы внимательно следили за информацией, поступавшей из нашего посольства. Наш посол в Египте Энн Паттерсон, которая оказалась в этот момент в Вашингтоне, приехав для консультаций, постоянно была на связи со своим заместителем, а также говорила по телефону с представителями властей в Египте, настаивая на том, чтобы они взяли ситуацию под контроль. Мы все вздохнули с облегчением, когда дальнейшего насилия удалось избежать.

Позже мы узнали, что по мере того, как разворачивались события в Каире, посол США в соседней Ливии Крис Стивенс в это время находился в поездке во втором по величине городе страны Бенгази.

Со времени моего визита в Триполи в октябре 2011 года в Ливии произошло много разных событий. Через два дня после того, как я покинула столицу Ливии, был схвачен и убит полковник Муаммар Каддафи. В начале июля 2012 года в стране состоялись первые парламентские выборы, а в августе переходное правительство передало власть новому Всеобщему народному конгрессу. Крис рассказывал, что церемония передачи власти стала для него самым ярким событием за все время его пребывания на посту посла. Крис со своими сотрудниками работали в тесном контакте с новыми руководителями Ливии, которые пытались разрешить непростые задачи создания демократического правительства, а также обеспечения безопасности и создания сферы услуг в стране, истощенной десятилетиями тирании. Необходимо было объединить бойцов повстанческих формирований, таких, которые встречали меня в аэропорту и охраняли мой кортеж годом ранее, под общим централизованным командованием. На руках у населения появилось много оружия, которое нужно было отобрать. Необходимо было организовать выборы, создать демократические институты и обеспечить демократические процессы. Поддержание законности и порядка по-прежнему оставалось серьезной проблемой.

В феврале 2012 года я направила заместителя госсекретаря Тома Найдса в Триполи, а в марте принимала в Вашингтоне исполняющего обязанности премьер-министра Абдурахима эль-Кейба. Мы предложили помочь правительству организовать охрану границ страны, оказать содействие в проведении разоружения, демобилизации ополчения и вовлечении бывших боевиков в службы безопасности или возвращении их к гражданской жизни. В июле последовал визит в Ливию еще одного представителя США — заместителя госсекретаря Билла Бернса. Я продолжала поддерживать контакт с руководителями ливийского правительства по телефону. В частности, в августе я провела телефонные переговоры с президентом ливийского Всеобщего народного конгресса Мохаммедом Магариафом, а также получала регулярные сводки от всех наших групп сотрудников как в Вашингтоне, так и в Триполи, о том, что предпринимает правительство США, чтобы помочь новому ливийскому правительству. Был достигнут некоторый прогресс в области демобилизации, демилитаризации и возвращения бывших боевиков к гражданской жизни, равно как и в области сбора и безопасного хранения оружия, которое находилось на руках у населения по всей Ливии. Но сделать еще предстояло очень много. Специалисты из министерства обороны и эксперты по пограничной безопасности из Государственного департамента работали в тесном контакте со своими ливийскими коллегами. 4 сентября 2012 года мы предоставили Ливии право получать финансирование из Глобального фонда чрезвычайных обстоятельств в области безопасности, совместного проекта оборонного ведомства и Госдепартамента, цель которого состояла в объединении ресурсов и опыта для решения широкого спектра задач, с которым столкнулось ливийское правительство.

Крис оказался в центре всей этой деятельности, и он знал лучше, чем кто-либо другой, как много проблем осталось не решено в Ливии. В понедельник, 10 сентября, он покинул посольство США в Триполи и вылетел в Бенгази, который находится в четырехстах километрах к востоку от столицы. В Бенгази мы создали временное дипломатическое представительство с постоянной ротацией персонала. Бенгази — это портовый город на берегу Средиземного моря с населением более одного миллиона человек. В основном это мусульмане-сунниты, но проживает также много представителей африканских и египетских меньшинств. Его разнообразная архитектура (сочетание старинных, источенных временем зданий и заброшенных, незавершенных строительных проектов) отражает историю завоеваний и конфликтов соперничавших арабских, османских и итальянских правителей, а также нереалистичных честолюбивых планов и долгого, медленного загнивания режима Каддафи. Бенгази всегда был очагом диссидентских настроений в обществе, и обе революции (1969 года, в результате которой Каддафи пришел к власти, и революции 2011 года, которая его свергла) начались именно в этом городе. Крис хорошо знал Бенгази с тех пор, как был тут в качестве представителя США при повстанческом Национальном переходном совете, который был создан здесь во время восстания 2011 года, и его тут тоже хорошо знали и любили.

Американские послы не обязаны предварительно каким-либо образом консультироваться или запрашивать разрешения Вашингтона на поездки в стране своего пребывания и редко обращаются за таким разрешением. Как и все руководители дипломатической миссии, Крис принимал решения о своих перемещениях на основе оценки безопасности ситуации, которую предоставляли ему сотрудники посольства, а также опираясь на свое собственное суждение. Ведь никто не имел больше знаний или опыта по Ливии, чем он сам. Он был хорошо осведомлен о беззакониях, происходящих в Бенгази, в том числе о серии инцидентов, произошедших в начале года, которые были направлены против интересов Запада. Но он также понимал стратегическую важность Бенгази для Ливии и пришел к выводу, что важность и значимость поездки туда перевешивали имевшиеся риски. Он взял с собой двух офицеров безопасности, таким образом, всего в момент нападения на территории жилого комплекса диппредставительства в Бенгази, подвергнувшегося атаке, было пять сотрудников службы дипломатической безопасности. Считая сотрудника Госдепартамента Шона Смита, всего там находилось семь американцев.