«Лепестки» эмканов мысленного (пси) и звукоуправления, связи с компьютером контроля среды, аварийной и пожарной службы, сдублированные трижды, у одного из «тюльпанов»-кресел отогнулись в стороны, «тюльпан» раскрылся, из него выпрыгнул Ольбор Шелланнер. Выгнул спину, разминаясь.

– Стенсен, – представился первый из сменщиков, рослый молодой человек с прищуренными до узких щелочек глазами.

– Порядок, – отозвался Шелланнер, пряча нетерпение, с удивлением глядя на второго сменщика. – Желаю спокойного дежурства. Это и есть ваш стажер?

Стенсен на мгновение поднял тяжелые веки, затем снова сощурился, но, как ни был увлечен Шелланнер своими мыслями, он отметил какую-то странность в облике дежурного.

– А что, есть сомнения? – спросил стажер неожиданным басом; выглядел он лет на шестнадцать-восемнадцать, не больше.

Озадаченный Шелланнер смешался, пожал плечами, оглянулся на Стенсена, но тот уже скрылся в «тюльпане». С шелестом раскрылись лепестки второго кресла, из него вылез улыбающийся напарник Шелланнера, окинул мальчишку-стажера веселым взглядом, с недоумением вздернул брови:

– Сдал? Норма. Это и есть наша смена?

Стажер ловко забрался в кресло, лепестки «тюльпана» сошлись, отгораживая его от любых помех.

– Норма, – буркнул Шелланнер, все еще пытаясь понять, что же именно насторожило его в облике Стенсена, потом оживился, предвкушая встречу, о которой мечтал всю смену. – Ты домой? Встретимся завтра в мастерской, покажу свой новый шедевр.

Напарник с сомнением оглянулся на свое кресло, сквозь ажурную вязь «лепестков» которого виднелась фигура стажера.

– Ты видел?

– Что именно? – Шелланнер направился к выходу.

– У этого парня глаза… – Напарник замялся. – Не смейся, но мне показалось, что у него глаза с двумя зрачками.

Шелланнер на ходу засмеялся… и смолк, останавливаясь. Он наконец понял, в чем заключалась странность облика Стенсена: глаза!

– Точно! И мне показалось… – Шелланнер почесал переносицу, решая что-то в уме. – А ну, погоди.

Он подошел к своему креслу, тронул ногой усик интеркома связи с оператором:

– Прошу прощения, друг, не мог бы ты?..

В следующее мгновение «тюльпан» раскрылся, из него выпрыгнул Стенсен. Глаза у него были раскрыты, совершенно прозрачные, ледяные глаза, и Шелланнер, холодея, увидел в этих глазах не один зрачок и не два, а три! Он ничего не успел сделать, как и напарник, совершенно не готовый к такому повороту событий, не ожидавший бесшумного и сильного гипноудара.

Стенсен проводил падение двух тел ничего не выражающим взглядом, сказал вслух: «Хорошее внимание, но плохая реакция», – снова залез в кресло и проработал целый час в нормальном темпе, как и положено гранд-оператору транспортной базы. Но в результате три «пакмака» типа «Серебряный дракон» с полной упаковкой были погружены не на транспорт «мул», а на борт не зарегистрированного ни в одном маршрутном листе спейсера, о чем руководству базы стало известно только глубокой ночью.

Служба контроля за пространством внутри Солнечной системы засекла появление спейсера «Афанеор» почти сразу же после его выхода из «струны» компакт-движения, но опознать сразу не смогла, и «Афанеор» сначала покружил над Луной, принял стартовавший из кратера Нерсес грузовой шлюп, а потом беспрепятственно совершил посадку на стартодроме базы «Фиорд-III». Точно так же он и поднялся спустя двадцать минут, и, хотя погранслужба Приземелья была уже оповещена о появлении беглого корабля, ничего сделать пограничники не успели: спейсер снова ушел на «струну» и исчез в неизвестном направлении.

Сообщение о происшествии застало Ратибора в лаборатории нетривиальных физических проблем Физического института Академии наук Земли (ФИАН). Физики сделали прикидку конечной фазы превращения БВ и показали оператору «Шторма» все свои расчеты и варианты выводов. Первый вариант продемонстрировал недостаточную полноту, глубину и адекватность методов прогнозирования людей: несмотря на совпадение целого ряда эффектов БВ с теми возможностями, которые показал в свое время Конструктор, ученые не рискнули утверждать, что БВ – это «размазанный» по запредельной «струне» Конструктор, существовала вероятность того, что люди открыли новое физическое явление, своеобразный «пробой евклидовой метрики». Второй вариант, к которому склонялись большинство физиков, был неутешительным: БВ – это движущийся Конструктор, и при своем «вылуплении» из «тени» он вполне способен инициировать фазовый сдвиг вакуума, последствия которого были непредсказуемы. Первый вариант, что называется, «развязывал руки» человечеству, давая возможность без угрызений совести бороться с БВ с позиции силы, как со стихийным бедствием, второй заставлял людей напрягаться в поисках компромисса. Но ни один, ни второй варианты не оставляли Ратибору пути к отступлению, и в том и в другом случае гранд-оператор «Шторма» отвечал за коллективную безопасность, хотя второй вариант нравился ему меньше. Узнав о появлении «Афанеора», Берестов поспешил распрощаться с физиками, прикидывая, каковы могут быть последствия странного поведения пропавшего без вести спейсера, но не успел еще покинуть территорию ФИАНа, как Умник сообщил еще одну весть, отсортированную им из всех нестандартных сводок по управлению, – об угоне с базы «Фиорд-III» трех «пакмаков» с полными обоймами десантных шлюпов. Для сопоставления этих двух событий не нужно было иметь семи пядей во лбу, и Ратибор с полпути к Институту внеземных культур повернул в управление.

Железовский встретил его рассеянным «ты вовремя», он разговаривал с Умником. Через минуту закончил.

– Твое мнение?

– Им зачем-то понадобились машины с запасом хода, – сказал Ратибор. – А так как использовать эти машины в Системе негде, то самый вероятный район применения «Серебряных драконов» – зона строительства Т-конуса.

Железовский никогда не хвалил сотрудников, но если был ими доволен – выражение лица у него становилось таким, будто с ним заговорил телеграфный столб, будто человек, которого он считал глухонемым, заговорил! Сейчас у него было именно такое выражение лица.

– Недавно я имел спор с… одним человеком, – заговорил он, помолчав. – Речь, собственно, вот о чем: получив экстраспособности, К-мигранты в основе своей остались людьми, ибо действия их можно предугадать. Скорее всего «Афанеор» объявится у Т-конуса, причем за день-два до запуска, когда, разрушив, его уже невозможно будет восстановить. И скорее всего Эрнест Гиро там не