С. 181. ...бесстыдныеутверждения подлых клеветников, что в юности господин Бздинка был якобы морским разбойником. — Небезынтересно заметить, что этот колоритный тип вторично появляется в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» в обличье Арчибальда Арчибальдовича, директора ресторана «Дом Грибоедова»: «Говорили, говорили мистики, что было время, когда красавец не носил фрака, а был опоясан широким кожаным поясом, из-за которого торчали рукояти пистолетов, а его волосы воронова крыла были повязаны алым шелком, и плыл в Карибском море под его командой бриг под черным гробовым флагом с адамовой головой» (Булгаков М. А. Собрание соч. В 5 т. М., 1990. Т. 5. С. 61). Эта цитата особенно интересна тем, что в ней содержится прямая отсылка на Майринка, которого Булгаков причисляет к «мистикам». Примеры подчас чересчур прямого влияния Майринка на автора «Мастера и Маргариты» (вспомним хотя бы «волшебный глобус» из «Ангела Западного окна», перекочевавший в апартаменты Воланда, или пожар в «Големе» и том же «Ангеле», перекинувшийся на страницы «Мастера») можно умножать до бесконечности, но это — тема для подробного специального исследования.

С. 185. ...Зигфрид в шапке-невидимке... — Имеется в виду эпизод из немецкого героического эпоса «Песнь о Нибелунгах» (записан ок. 1200 г., опубликован в 1757 г.).

С. 189. ...Кто я? - произнесли губы лицедея... — Первый монолог Зрцадло можно считать как отражением личных духовных воззрений Майринка, сложившихся к моменту написания «Вальпургиевой ночи», так и кратким компендиумом сведений по восточной (суфийской и даосской) эзотерике, с которыми он познакомился благодаря графу Альберу де Пувур-вилю (1862 — 1939), писавшему под псевдонимом Матжиои. В своих книгах «Рациональный путь» и «Метафизический путь» этот дипломат и ориенталист, получивший во время своей службы в Китае даосское посвящение, говорит о призрачности человеческого «я», противопоставляя ему подлинную, надчеловеческую личность: «Индивидуальность протеистич-на, случайна и преходяща; личность же бессмертна и содержит в себе бесконечную череду индивидуальностей» (Matgioi. La voie metaphysique. P., 1956. P. 120.). Вторично австрийский писатель выводит Матжиои в образе русского эмигранта Сергея Липотина, который в романе «Ангел Западного окна» руководит инициацией главного героя романа, барона Мюллера.

С. 192. Маньджоу — имеется в виду Альбер Пюйу, граф де Пувурвиль (1862 — 1939), получивший даосское посвящение под именем Матжиои, что значит «око дня» или «око света». Автор ряда работ по китайской культуре, истории и эзотерике, влияние которых на Майринка самоочевидно в рамках данного монолога.

С. 195. Ян Непомук — генеральный викарий Богемии, в 1393 г. утоплен в мешке под Карловым мостом в Праге. В 1729 г. причислен к лику святых.

С. 201. Кёрёши Чома (1798 — 1842) — венгерский востоковед, лингвист, путешественник по Ближнему Востоку, Индии и Центральной Азии, составитель первого тибетско-английского словаря, один из первых европейцев, пытавшихся проникнуть в запретные области Тибета. Упомянутый

выше Молла Осман, «бывший караванный проводник Кёрёши», если даже он и существовал в действительности, не мог, разумеется, дожить до эпохи, описываемой в «Вальпургиевой ночи»; это собирательный образ «моллы» из восточных притч, мудреца, прикидывающегося простаком. Осмелимся высказать предположение, что в образе «моллы Османа» отразились, кроме того, как реальные, физические черты известного «чудотворца» Георгия Ивановича Гурджиева (1873 — 1949), так и некоторые из его идей, представляющих из себя довольно сложный конгломерат традиционных данных и личных измышлений. Всю первую половину своей жизни этот загадочный человек провел в странствиях по Востоку, а затем принялся за распространение своего учения в России, Западной Европе и Америке.

С. 203. ...он- эвли. Эвли — онемеченная форма тюркского слова, означающая «тот, кто вернулся». Лишь небольшое число дервишей — а все эвли принадлежат к касте дервишей — достигают этого состояния. У них меж бровей шрам, похожий на след от ожога, и их чрезвычайно почитают. В романе Майринка описание эвли не всегда соответствует действительности. (Глоссарий Жерара Эйма (La nuit de Walpurgis. P., 1963. P. 204).) Эпизод основан на беседах Майринка с Бо-Иин-Ра (Иозеф Шней-дерфранкен, 1876 — 1943), хранителем тантрических традиций, происходящих из Туркестана. (См. письмо Рене Генона Юлиусу Эволе от 13.6.1949 г., опубликованное в журнале «La Destra», март 1972 г.)

Это называется авейша. — Авейша (от санскр. авишайя — «безмыслие», «бессилие») — процесс внушения мыслей на расстоянии, а также состояние одержимости, всего того, что «люди делают против своей воли». Техника авейши может вырабатываться путем йогических упражнений и, в частности, пранаямы (контроля над дыханием), но может быть и врожденной, как у Поликсены. В книге П. Д. Успенского «В поисках чудесного» описывается такого рода магическая операция, которую любил демонстрировать своим ученикам только что упомянутый Георгий Гурджиев: «Все началось с того, что я услышал его мысли. <...> Внезапно я услышал его голос внутри себя, как бы в груди, около сердца. Он задал мне определенный вопрос» (Успенский П. В поисках чудесного. СПб., 1992. С. 300 — 301).

Согласно глоссарию Жерара Эйма, «"авейша" — форма слова монгольского происхождения, обозначающая здесь контроль над мыслью. Но не контроль над нашей собственной мыслью, а над мыслью других и такого рода, что эти другие не могут помешать себе действовать так, как им прикажут. Они временно утрачивают собственную волю и становятся полностью подвластны тому, кто осуществляет над ними авейшу. Овладеть техникой этой практики чрезвычайно трудно. Майринк, когда он находился в добром здравии, в определенной мере мог практиковать авейшу. Его техника основывалась на глубоком знании йоги и контроле над дыханием. Контроль над дыханием позволяет материализовать, если можно так выразиться, вибрации мысли и заставить их проникнуть в мозг другого человека. Равным образом возможно, как это делала Поликсена, сопротивляться авейше, которую другой человек пытается осуществить в своих собственных целях. Для этого нужно обладать гигантской силой воли. Поликсена не имела соответствующего образования, но она обладала

врожденной техникой авейши по праву рождения, тому праву, что было у многих древних чешских родов.

Наиболее распространенная техника авейши состоит в кратком вращательном движении передающего мысль механизма при помощи органа, именуемого "третий глаз", но, вероятно, для этого необходима определенная наследственная предрасположенность. Посредством сильной концентрации, которой Поликсена обладала изначально, мыслеформы, излучаемые этим третьим глазом могут быть спроецированы в другой мозг таким образом, что мозг реципиента воспримет мысленное послание практикующего авейшу. Другой персонаж романа, Молла Осман, вероятно, тоже имел одаренность подобного рода, но не мог бороться с девушкой, предки которой практиковали авейшу в течение нескольких веков». (La nuit de Walpurgis. P., 1963. P. 223 - 224.)

C. 206. ...битье окон и прочие изъявления демократических свобод. — В истории