у постели, и положил его на лоб мага. Другим слегка смочил ему губы. Этот жест принес больному явственное облегчение, поскольку он успокоился и, вздохнув глубоко, открыл глаза.

Лейтенант почувствовал прилив надежды, но та исчезла, стоило взглянуть в глаза чародея. Где бы ни пребывал нынче и что бы ни видел Дервен Клацв, это явно была не его спальня.

— Они близятся, — прошептал тот сухими губами. — Несет их волна… Госпожа… Большая волна… А они… не исчезли, наши… Всегда и везде… с самого начала наши…

Больной улыбнулся, словно некто, кто после долгих попыток нашел решение непростой головоломки.

— Здесь… только здесь…

Он засмеялся хрипло, с горечью.

— Дурак… — пробормотал и закрыл глаза.

Кеннет повернулся к выходу: придется послать сюда кого-нибудь, чтобы присмотрел за чародеем, потому как прежде чем вернется племянница, тот может умереть от жара. Он уже видал людей, которых пожирало пылающее внутри них пламя. И выглядело так, что в городе нынче ни у кого не найдется времени, чтобы заниматься магом.

— Лидия… — прошептал Дервен. — Лидия… девочка… прости… я… старый дурак… я… вы… Меехала… я вас… я…

Лейтенант закрыл за собой дверь в странном смешении. О некоторых делах лучше и не слышать. Так или иначе, ему придется вернуться в гостиницу и прислать сюда одного из солдат, чтобы тот занялся больным. Если маг умрет, не останется никого, кто мог бы разобраться с происходящим здесь.

По дороге к гостинице он приглядывался к горожанам. Люди успокоились, тем более что в этот раз магическое явление случилось за стенами. Но все равно ходили с запрокинутыми головами. И — он поставил бы на то годовое жалованье — на большинстве лиц рисовались не столько страх, сколько надежда. В конце концов не каждый год в преддверие Луны Похитителя Коз козы падают с небес. Ему было интересно, сколько жителей молятся про себя, чтобы Страже не удалось слишком быстро схватить того, кто устроил все эти проблемы.

* * *

В гостинице он застал нескольких своих солдат, занятых чисткой оружия и доспехов. Традиционное военное занятие между приказами. Он кивнул ближайшему:

— Хавен, пойдешь в дом мага и последишь за ним, пока тебя не сменят.

— Так точно.

— Кто-то знает, где Вархенн?

— Наверняка Волк знает, господин лейтенант. Он наверху.

— И что, Бычьи Рога, он там делает? А?

Двое ближайших стражников широко улыбнулись:

— Если верить тому, что слышим, он сражается за жизнь, господин лейтенант.

Поднимаясь на второй этаж, он услышал звон тетивы и стук впивающейся в стену стрелы. В два шага он достиг двери, из-за которой донесся этот звук, и вскочил внутрь. Кавэ Кальн как раз всаживал сапог в стремя оружия и натягивал тетиву.

— О да, Меехала, тут нужно зацепить — это называется защелка, — он застонал, выпрямляясь. — Господин лейтенант?

Несколько неловко, держа в одной руке арбалет, он попытался отдать честь. Стоящая рядом и широко улыбающаяся девочка повторила его жест.

Кеннет обвел взглядом комнату. Разваленная кровать, пять или шесть стрел в стене, полуопорожненный колчан на лавке, а рядом странная парочка: щуплый темноволосый солдат в кожаных доспехах и маленькая девочка с хвостиком на голове. Он вздохнул.

— Волк, подойди-ка.

Стражник отложил арбалет на лавку и подошел к командиру.

— Что тут происходит?

— Ну… — Кавэ Кальн, по прозвищу Волк, смешался, переминаясь на месте. — Ну, она спала, и все было в порядке, но потом она проснулась, и корчмарь не успел проследить, и мы нашли ее, когда она гуляла по городу. Одна. Ну так десятник Велергорф приказал отвести ее в гостиницу и присмотреть. Сперва был Генер, теперь я, потом меня кто-нибудь сменит, пока мать ее не заберет.

— Генер, да? Тот, который сражается кистенем? Это объясняет следы на стенах и столе. А если бы следил за ней Велергорф, я застал бы малышку, размахивающей двуручным топором? Вы что, не знаете, что делать с ребенком?

Волк выглядел обиженным.

— Я был младше нее, когда отец показал мне, как стрелять из арбалета, господин лейтенант. И мою сестру он тоже начал учить, когда той было три года.

— Стлелять.

— Хорошо, Меехала, хорошо. Сейчас. Волк, мы должны найти того, кто тянет сюда животных. И быстро. Я не могу переживать еще и о том, что случится с малышкой. Яснее тебе объяснить не смогу. Понимаешь?

— Так точно.

— Тогда будь так добр и…

— Стлелять сейцас!

— Хорошо, хорошо, Меехала, можешь стрелять.

Брякнуло. Короткая тяжелая стрела ударила в стену в каких-то трех футах от Волка. На несколько мгновений мир замер. Лейтенант медленно повел взглядом от стены, в которой торчало шесть стрел, к столу. Маленькая девочка, которая там стояла, едва доходила головой до столешницы, обеими руками сжимала приклад арбалета. Сперва ему сделалось плохо, потом же он почувствовал комок желчи, подкатывающий к горлу. Воздух внезапно загустел, словно смола.

— Кавэ, — когда Кеннет наконец выдавил из себя это слово, голос его звучал, словно он снова был юношей и голос его снова ломался. — Ты ведь не заряжал оружие, верно?

— Нет, господин лейтенант, — у стражника, похоже, с горлом были те же проблемы, поскольку он шептал.

— Но как я догадываюсь, ты показал ей, как это делается?

— Да, господин лейтенант.

— И оставил взведенный арбалет на столе, где лежит еще с десяток стрел?

— Э-э-э…

Лейтенант снова взглянул на малышку. Та стояла рядом со столом с невинной мордашкой и вопросом в голубых глазенках.

— Будем есе стлелять?

Кеннет вздохнул поглубже и очень медленно выдохнул.

— Волк. Займешься Меехалой, пока тебя кто-то сменит. Делай что хочешь, но если тебе дорога жизнь, не поворачивайся спиной к ребенку с взведенным арбалетом под рукой. Хорошо?

— Так точно, господин лейтенант.

— О том, что случилось, знаем только ты, я и она. И пусть оно так и останется, понял?

— Слушаюсь.

Девочка опустила оружие и зевнула:

— Хоцу спать. Не хоцу узе стлелять.

— О, прекрасная мысль. Уложи ее в кровать и держи подальше от оружия. Расскажи хорошую сказку или чего там. Забыл спросить. Велергорф что-то нашел?

— Нет, господин лейтенант.

— Скверно. Где он?

— В восточной части города.

— Я его поищу. А ты оставайся и не дай себя убить.

— Э-э-э…

— Это была не шутка, солдат. Просто приказ.

— Так точно! — Волк встал по стойке «смирно» и отсалютовал.

Кеннет закрыл за собой дверь и направился к выходу.

* * *

Десятник сидел на ступеньках под корчмой в восточной части города и, сонно поклевывая носом, что-то неразборчиво бормотал. Обернулся плащом так, чтобы было не увидать ни номера роты, ни знака Горной Стражи. Рядом с ним стоял небольшой кувшин