и остаются Инквизиторами.

Челнок преодолел второй щит, после чего, не без усилий, пробился сквозь облачную толщу.

То, что они подлетали к цели с темной стороны планеты, не мешало разглядывать мир, разворачивающийся внизу.

Изумление и восторг — вот то, что должен испытывать каждый при виде Центра Империи.

Безошибочно узнаваемый Императорский дворец был подобен вулкану, выросшему посреди расползшейся по всей планете метрополии.

Если бы у планеты были осязаемые границы, можно было бы сказать, что Дворец стоит в самом центре Империи.

Зубцами исполинской короны втыкались в небо гигантские башни, многочисленные освещенные окна напоминали издали драгоценные великолепия инкрустаций.

И ведь не скажешь, что в прошлом этот комплекс являлся Президентским Дворцом, который в свое время занимал Верховный Канцлер.

Нет, от гниющего душного лоска Старой Республики ничего уже и вовсе не осталось.

Здание перестроено, улучшено — как и весь Центр Империи.

Оло не видел планету в прошлом, но был уверен в том, что раньше здесь все было куда как хуже.

Зная из рассказов и головидео куда смотреть, шеф-инквизитор отыскал здание Сената.

Полукруглое, словно наросшая над раной корочка, оно являлось крошечным по сравнению со своим грозным соседом.

А еще там виднелись следы атаки метеоритов, которые использовал гранд-адмирал Траун.

Многочисленные пробоины, повреждения…

Хотя сейчас уже трудно сказать, что из этих разрушений нанесено покойным гранд-адмиралом, а что — воинами Содружества при штурме планеты.

Чуть изменив направление взгляда, он с усмешкой посмотрел на огромную кучу строительного мусора, горой возвышающейся на месте Храма джедаев.

Отчего-то ему даже стало весело, когда он увидел, что места, которое отняло у него детство, больше нет.

Челнок снижался. Обозначились черные провалы между неоновыми нитями — дома.

Здания возносились над землей, и даже искусственный свет не мог проникнуть на дно рукотворных ущелий.

Живое воображение мгновенно населило нижние уровни города кошмарными и смертельно опасными существами.

Пилоты выровняли подхваченный ветром кораблик.

В голове не укладывалось величие этой планеты …

Улицы, казавшиеся узкими щелками, были шире горных каньонов на некоторых планетах, где ему удалось побывать.

Башни, тонкие, словно спицы, превращались в массивные зиккураты, на каждом этаже которого могло разместиться население небольшого города где-нибудь в провинции.

Здания слой за слоем покрывали планету, одевая ее в своеобразный доспех из строительных материалов.

Интересно… наверное, уже несколько столетий никто не ступал на поверхность Центра Империи.

Челнок снова тряхнуло.

Они уже на подлете к Императорскому Дворцу.

Узкий лаз, видневшийся на нужной башне, превратился в жадно разинутый рот, проглотивший челнок.

Транспорт, застыв над просторной посадочной площадкой, сложил плоскости, завис на мгновение и опустился на посадочные опоры.

Выполнено это было безобразно — корабль перекосило и только амортизаторы сумели компенсировать оплошность пилотов.

Ни слова ни говоря раздражающим пилотам, он миновал пустой пассажирский салон челнока.

Спустился по трапу.

Внизу его уже ждали — четыре неподвижные фигуры в белоснежных штурм-доспехах.

Драст беззвучно прошел мимо них, позволив организовать за его спиной почетный караул.

Который, стоит только отдать приказ, превратится в расстрельную команду палачей.

У них, без сомнения, ничего не получится.

Но они явно будут пытаться.

Если поступит команда на уничтожение Оло Драста.

На данный же момент они являлись его сопровождающими и указателями пути, потому как в этой паутине коридоров и переходов с легкостью можно затеряться и остаться в великолепном комплексе до конца своих дней.

Шагая по коридорам Императорского Дворца, шеф-инквизитор встречался с многими десятками человек самых различных профессий.

Охрана, чиновники, порученцы…

На него никто не смотрел.

Люди отворачивались, случайно встречаясь с ним взглядом, непременно вздрагивая.

Старались не замечать и не мешать его движению.

Иные так и вовсе стремительно шарахались в сторону, как от больного неизлечимой болезнью или обезображенного.

Коридор тянулся и тянулся; пол под ногами пружинил.

Видимо, они шли по закрытому мостику между башней и непосредственно Дворцом.

Окон не было, лишь голые стены.

Может, раньше они и были чем-то украшены, но сейчас они пусты, безлики, серы.

На некоторых видны следы бластерных подпалин или осколки от взорвавшихся боеприпасов.

Последствия сражений за Императорский Дворец являли себя пытливому наблюдателю.

Никто не скрывал их, потому что имелись дела поважнее.

Будь на то воля Императора — здесь бы все было вылизано языками тысяч рабов и механизмов.

Но Императору наплевать на этот мир.

Ему удобно и на Биссе.

Центр Империи превратился в переходящий флаг политического назначения — символ власти, а не ее источник.

Возможно когда-нибудь тут вновь все оживет пышным цветом — когда Император простит этот мир за его предательство.

За его антиимперские выступления после гибели повелителя.

Когда-нибудь.

Возможно.

Но не сейчас.

Штурмовики его по коридору, а потом еще по одному коридору, и еще по одному — к дверям, возле которых стояли две точные их копии.

Штурмовики остановились, намекая ему на то, что последний отрезок пути он проделает в одиночестве.

Массивные двери растворили, пропуская шефа-инквизитора в огромную комнату, почти зал.

Как только он зашел в нее, то путь назад оказался отрезан — двери сомкнулись со впечатляющим грохотом торжественности и монументальности.

Дальняя стена была прозрачной, и за ней угрюмо багровел закат Центра Империи.

Сначала Дросту показалось, что он здесь один.

И лишь прибегнув к Силе он понял, что предположение в корне не соответствует действительности.

— Явился, — прозвучал сильный мужской голос.

Его хозяин, словно отделившаяся от стен темнота, материализовал себя на фоне прозрачной стены.

Он не спрашивал.

Он утверждал.

На фоне закатного светила казалось, будто говоривший парит в воздухе над некогда перенаселенным миром.

— В точности, как вы и приказывали, — голос Оло был спокоен, невозмутим, сосредоточен.

Никто и никогда не вселит в него больший страх, чем он символизирует самостоятельно.

— А еще я приказывал тебе держать своих шавок в узде, — злость, источаемая говорившим была практически осязаемой. — Ты в курсе, что сотворил твой отмороженный инквизиторишка?

Пренебрежительный тон и намерение определить виновного.

С таким подходом Инквизиторы расследовали случаи появления беглых джедаев в галактике.

— Преображение планете к лицу.

Человек обернулся к нему, встав так, что на его заостренные черты лица попадало кроваво красное свечение заката.

От этого мимика Исполнителя Седрисса выглядело сюрреалистично дьявольским.

И чертовски опасным.

— Ты хоть имеешь представление, что произошло?

— Уничтожен Храм джедаев. Давно следовало это сделать.

— Идиот, — бросил в его сторону подручный Императора. — Перебит легион бойцов. Штурмовиков, солдат, уничтожены арсеналы, казармы, техника…

С каких пор это привлекает внимание самого Исполнителя?

Все это происходит на фронте каждый день.

Возможно, что в эту самую минуту.

— И что с того? — сумел выдохнуть он.

— Надо было