Растения, животные, птицы – здесь все было другое, удивительное, сказочное…

– Смотри, какие люди скачут по деревьям! Может, это и есть пигмеи?

– Ты не слышал, что ли, что это обезьяны? Спроси у пленных.

– Как бы их ни называли, все-таки они люди. Смотри, как ловко они чистят бананы! У них же руки есть!

– Руки-то есть. Но ведь и хвосты есть. А где ты видел людей с хвостами?

– У нас-то не видел. А здесь – кто их знает? Здесь все может быть!..

Корабли шли длинной чередой, золотисто светясь на темной воде. По расчетам Александра, они скоро должны прибыть в то место, где Гефестион и Фердикка строят через Инд большой мост. Как они там? Справились ли? Река широка и быстра…

Но вот настало утро, когда расступились прибрежные заросли и над темной, полной золотых бликов водой возникло четкое очертание моста. Мост, настланный на поставленных в ряд кораблях, перекинулся с одного берега на другой, оседлав могучую реку.

Александр почувствовал, как радость хлынула ему в сердце. Мост готов, он есть, он ждет Александра. И ждет Александра его друг Гефестион.

Гефестион и Фердикка стояли на берегу, окруженные войском. Лишь показались царские корабли, воины подняли радостный крик. С кораблей ответили им. Началось ликование встречи, ведь никто не был уверен, что эта встреча произойдет. Захватывая города и пленных, македоняне и сами втайне чувствовали себя пленниками в этой заколдованной стране.

Александр, торопливо ответив на приветствия, осмотрел мост.

Он прошел по настилу на другой берег, перешел обратно, придирчиво разглядывая его устройство.

Гефестион и Фердикка, инженеры и строители – все ходили с ним рядом, готовые отвечать на вопросы, которые задаст царь. А он их задаст непременно – это они знали.

Мост держали два тридцативесельных корабля. Между ними стояли малые суда.

– Как вы установили корабли?

– Сваи вколотить было невозможно, царь, – рассказывали, обступив Александра, строители, – река слишком глубокая и сильная. Вот и сделали такой – Ксеркс когда-то делал такой мост через Геллеспонт. А суда установили так: мы их пускали по реке кормой вперед. Большой корабль идет, а маленькое суденышко на веслах удерживает его, не дает уйти. А как доходит судно до моста, отпускаем на дно груз, корзины большие сплели, набили камнями и опустили. Груз этот и держит корабль.

– Мы спешили, царь, – сказал Фердикка, – сделали что могли!

Царь остался доволен. Мост готов, задержки не будет.

Вечером Гефестион прошел в шатер к царю. Александр ждал его.

– Как мне не хватало тебя, Гефестион!

– Мне тебя тоже, Александр.

Это были часы умиротворяющей радости, какую дает присутствие друга…

– Гефестион, почему же ты стоял и молчал, когда другие хвалились своим усердием? Ведь руководил работами ты!

– Им надо завоевать милость царя.

– А тебе не нужна царская милость?

– Мне нужна только дружба Александра.

В шатре было душно, они вышли. Стояла ослепительная лунная ночь.

– Неприятную новость я должен тебе сообщить, Александр…

– Что?

– Каллисфен умер.

– Почему? Из-за чего?

– Ты ведь давно его не видал… Он страшно растолстел. Нечеловечески. Думаю, что это и задушило его.

Александр задумался.

– Ну что ж, воля богов, – сказал он. – Я хотел судить его – он не дождался. Но все равно Каллисфен был бы осужден. Ты позаботился о его сочинениях?

– Да. Я собрал все.

– Воля богов. Но теперь Аристотель для меня потерян навсегда.

Не спали долго. Разговаривали о разных делах, решали дальнейшие планы. Александр хотел сразу идти через Инд вглубь Индии. Гефестион согласился: надо идти, медлить не следует.

Смерть Букефала

Могущественный раджа Пор, властитель более ста городов по ту сторону реки Гидасп[111], получил от царя Македонского Александра письмо. Александр требовал, чтобы Пор встретил его и принес ему свою покорность.

Старый раджа не знал, что ему делать: смеяться или негодовать? Он со своим огромным войском, со своими боевыми слонами, на своей земле должен изъявлять покорность пришельцу? Кроме того, у раджи Пора есть надежные союзники, раджи соседних царств, особенно сильный раджа Кашмира!

– Не отнесись легко к этому противнику, царь, – сказал Пору его союзник раджа Авизар, – он прошел по всей Азии и нигде не знал поражений.

– В таком случае встретим его на Гидаспе с войском, – ответил Пор. – Так и напишем ему.

Когда индийское войско подошло к Гидаспу, Пор с высоты огромного слона, на котором сидел, увидел, что македоняне уже стоят на том берегу.

– Посмотрим, как-то они переправятся, – сказал он, прищурив черные глаза, – как-то они заставят коней выйти на берег, когда здесь стоят слоны. Ведь лошади боятся их!

А дальше началось что-то непонятное для раджи Пора. Македонянин не собирался переправляться – видно, решил ждать зимы, когда река обмелеет. Но зачем же он бросается по берегу то в одну сторону, то в другую? Видно, все-таки ищет переправы? Раджа Пор следил за ним непрестанно: он тотчас посылал отряды туда, где, казалось, македоняне налаживают переправу. Но когда эти отряды приходили, там не было никого. Обман, опять обман…

– Решил не давать мне покоя! – сказал Пор. – Ну, так и пусть мечется по берегу сколько захочет. Я больше не тронусь с места.

А когда Пор перестал следить за передвижением македонских отрядов, Александр перешел реку.

Такого тяжелого дня не помнили даже старые македонские ветераны. Уже с утра воины почувствовали какое-то смятение и тревогу. Неожиданно сквозь жгучий зной прошла ледяная струя. Птицы перестали петь, большие черные муравьи заметались под ногами. Со всех сторон на небо полезли тяжелые, с багровым отсветом тучи, стало темно. Даже яростное индийское солнце не могло пробиться сквозь них…

Воины пугались, жались друг к другу – что будет сейчас? Гибель света, гибель земли?..

Но военачальники кричали, приказывали делать свое дело. И воины торопливо сколачивали разобранные на части суда, привезенные с Инда, набивали травой мешки из шкур, налаживали лодки.

Ветер с воем и свистом раскачивал огромные деревья; черные ветви их метались по красному небу, как в безумном сне. Ударил гром, оглушительный, грохочущий, непрерывный. Многие попадали на землю от внезапного ужаса…

Но военачальники кричали, приказывали делать то, что нужно.

И воины снова брались за работу.

Потом грянул ливень. Сплошной водопад хлынул с неба, не давая перевести дух. Македоняне не знали, на каком они свете, может быть, уже в преисподней. Сплошной поток воды, пронизанный огнем молний, гремел и звенел тяжелым звоном, обливая холодом беззащитные тела. Река почернела, вздулась. Она неслась с грозным ревом, поднимая с глубокого дна коричневый ил. К реке нельзя было