— Да, Посланник Богини, — со своей обычной дерзостью, кланяться надсмотрщица не стала. Идите сюда.

Женщина помогла ему забраться в лодку и коротко приказала:

— Отчаливай.

Опытные гребцы за считанные минуты подогнали свою посудинку к кораблю. Сильная Назия чуть ли не перекинула правителя на палубу, запрыгнула следом и, не давая Найлу опомниться, потянула его к кормовой надстройке.

— Подождите, не садитесь.

На этот раз морячка «забыла» произнести его титул или обращение «господин». Руки ее быстро и ловко расшнуровали кожаную воинскую тунику, бесцеремонно содрали ее с правителя и отшвырнули в сторону. Откуда-то появился большой кусок жесткой ткани, которым женщина торопливо то ли растерла, то ли высушила его тело.

— Вот, выпейте, — морячка поднесла к его губам большую чашу вина. Все сразу.

Найл в несколько глотков осушил деревянную пиалу. Женщина тут же отобрала ее, откинула широкую, распоротую вдоль выворотку, подхватила правителя на руки и уложила в густой мех постели, укрыв сверху другим. Потом она вскинула руки к плечам. Послышался двойной щелчок, туника опала на пол, а морячка бесцеремонно забралась к Посланнику в постель.

— Вам нужно согреться, мой господин. Это не дерзость. Я всего лишь лекарство. Только лекарство и больше ничего.

Найл подумал, что надсмотрщица собирается согреть его своим телом, но морячка сразу запустила руку ему в пах, и стала выжидательно поглаживать маленький и сморщенный от холода член.

Удостоившись такого пристального внимания, малыш встрепенулся и начал быстро расти, стремясь продемонстрировать всю свою мощь «нефритового стержня», как называли этот источник сладострастия древние китайцы.

Ощутив крепость пениса, женщина переместилась наверх, оседлав своего господина, ввела «нефритовый стержень» в себя и только после этого наклонилась вперед, укрыв Найла раскаленным телом.

— Не думайте, — еще раз выдохнула она. Я всего лишь лекарство. Просто лекарство.

Назия совершенно забыла, что Посланник Богини умеет читать чужие мысли. А мысли у морячки были весьма прямолинейны, хотя и естественны. Она слегка сдвигалась вперед-назад, обдавая лицо Найла горячим дыханием, потом выпрямилась, откинув одеяло назад. Однако холод уже исчез, растопленный неподвластной любым морозам страстью. Морячка, закинув голову и закрыв глаза, играла бедрами — то мелко дрожа, то вскидывая их вверх, то качаясь из стороны в сторону, словно исполняя некий неизвестный всем прочим танец. Она совершенно забыла о продекларированной цели и думала только о себе. Впрочем, Найл не возражал. Промерзший до костей и теперь согревшийся, ошеломленный властным напором, замешанном на почтении, сейчас он находился в сладостной истоме, наблюдая за вдохновенной страстностью женщины, за переполняющим ее, перехлестывающим через край наслаждением, сам купаясь в накатывающих волнах чужого блаженства.

Морячка чувствовала тело правителя лучше его самого, и когда Найлу казалось, что вот-вот произойдет завершающий взрыв, Назия внезапно прекращала свою игру, наклонялась вперед, целовала лицо, грудь, плечи, гладила волосы — а потом снова начинала сладострастный танец, выводя на вершину блаженства, но никак не давая взорваться вулкану страсти — обманывая ее, отвлекая внимания, переигрывая — и снова заманивая к пику желаний.

Но мужское естество невозможно обманывать бесконечно, и в конце концов оно рванулось вперед, сметая преграды, заполняя собою все миры и сознания, карая коварную женскую плоть резкими ударами и взрывами, готовыми, казалось, пробить ее насквозь.

Назия расслабленно осела набок, но не позволила члену правителя покинуть лоно. Она повернула правителя лицом к себе, обхватила к себе, крепко прижала и замерла, продолжая честно выполнять обещанное — согреть Посланника Богини своим телом. Ведь она — всего лишь лекарство…

Утром они проснулись почти одновременно. Назия подхватила одежды и выскочила из каюты. К тому времени, когда еще ошалевший от ночного приключения правитель оделся, нашел чем укрыть наготу взамен все еще мокрой туники и вышел на палубу, Назия и Соленый ждали его с почтительным видом подданных, готовых покорно снести гнев повелителя или с достоинством принять похвалу. Первым, естественно, доложил о положении дел на флоте Соленый. Смертоносец коротким мысленным сообщением дал понять о том, что пришедший из Приозерья груз уже отправлен в город, что все корабли целы и исправны, но некоторые из моряков за прошедший месяц умерли.

— Пленные были отправлены на десяти кораблях под охраной смертоносцев, — уточнила Назия, — оружие и доспехи погружены отдельно, на два корабля.

Разница в докладах получалась из-за того, что Соленый стал командующим флотом случайно, во время военной неразберихи и ничем не отличался от всех прочих пауков: совершенно не умел считать, и не всегда четко выражал свои мысли в разговорах с двуногими. Вдобавок, сохраняя менталитет восьмилапых времен Смертоносца-Повелителя, он продолжал считать людей низшими созданиями, воспринимая их всего лишь как одну из деталей оснастки корабля.

Но, нужно отдать ему должное, Соленый смог спасти корабли, сохранить их во время войны, спрятать, увести в неизвестные воды. Одно это заставляло Посланника Богини относиться к восьмилапому с уважением, и всегда заслушивать первого, как бессменного капитана флота.

Назия же на острове детей получила воспитание надсмотрщицы корабля. Хотя любое образование двуногим запрещалось под страхом смерти, хозяйки кораблей не могли не учитывать количество моряков на борту, необходимый им провиант, одежду, снаряжение. Поэтому смертоносцы испокон веков делали вид, что не замечают умения морячек складывать, вычитать и умножать. Благодаря этому негласному договору любая женщина теперь могла предоставить куда более точный отчет о положении дел, чем номинальный руководитель флота.

— Молодцы, спасибо, — кивнул правитель.

— За месяц погибло пятеро моряков, — добавила Назия. — Одного захлестнуло канатом, одного сбило поперечной балкой при поднятии паруса, двое утонуло, один умер после болезни.

Это было не желание блеснуть доскональным знанием происходящего на кораблях. Морячка стремилась напомнить правителю, что команды нуждаются в пополнении состава. «Без людей корабли мертвы».

— Без людей все умирает, — сухо ответил Посланник.

Люди, люди, люди. Это стало извечной проблемой после возвращения братьями по плоти города пауков под свою власть. Когда-то во владениях Смертоносца-Повелителя жили, трудились, размножались и умирали десятки тысяч двуногих. Война слизнула почти всех. В городе остались считанные сотни прежних жителей. Хотя сюда успели прийти сотни переселенцев из северных стран, это ничего не меняло. Чтобы нормально жить и устоять в случае очередной войны городу требовались ткачи и склейщики воздушных шаров, требовались моряки и ассенизаторы, требовались надсмотрщицы и крестьяне. Да что там крестьяне — Посланник имел трофейного вооружения на двести воинов, но в рядах двухтысячного братства по плоти насчитывалось всего тридцать человек.