Восточну Индию проник.

И, списки нравов сняв индийских,

В Россию их принес язык…

1785. Герасим Лебедев (1749–1817), самонаученный индолог, он единтвенны из русских учёных прожил в Индии 12 лет, но – заранее замечу – неоедко в незвгодах.

С чего начиналось? Две даты:

– 1782. Лебедев получает одобрение на путешествие в Индию от самого цесаревича, будущего императора Павла! Но без никакакого воспомоществования: увы!

– «12 февраля 1785 г. я отплыл из Грэвсенда на корабле Ост-Индской компания “Родней”» – это строчки самого Лебедева.

Сам он родом из Ярославля. Пожил с одним русским сановником в Лондоне. Об Афанасии Никитине ничего не знал – само собой родилось возмечтание побывать в Индии.

С чего начиналась индийская жизнь? Начнем с того он становится свидетелем жуткого здесь голода с миллионными жертвами. Явно его не минуло и то, что как раз в это время наблюдал начальник английских колонизаторов в чине генерал-губернатора: «В настоящее время население этих провинций (Бенгалия, Бихар, Орисса) быстро идет навстречу всеобщей бедности и разорению».

Два года – первые – жил Лебедев в Мадрасе. Чтобы обеспечить себе занятия индологией давал уроки музыки (ещё в России был научен играть на виолончели и считался классным исполнителем). Не случайна такая запись в его бумагах: «В прожитии мое я был за музыкальное моё искусство особенно снабжаем».

Но если бы только наука для себя и России и музыкальное просвещение для индийцев и Индии. Придумал необычное, когда перебрался Калькутту: открыл в этой стране первый театр европейской школы, но на местном языке. Явно сказалось, что его родной Ярославль основал первый в стране театр – детище знаменитого земляка-театрала Федора Волкова.

Театр в блеске славы и в приговоре суда. Сколько же одолел Лебедев ступеней – крутых – на пути к успеху. Сам пьесы подобрал и перевел на бенгали. Потом: «Горящий нетерпением представлять пьесы, я построил по собственному плану, вместительный театр на улице Доутулла в центре Калькутты». Новая ступень: «Успел также научить комедиальному действию бенгальцов: трех женщин и десятерых мущин. И такое же число научил петь гиндостанскими словами и играть музыку, сочиненную мною на тот случай их любимыми инструментами». Выделю: отдал театру свой ёще один ранее дремавший талант композитора.

И вот наконец развешены в городе афиши – завлекающие: «С разрешения достопочтенного генерал-губернатора сэра Джона Шора. В первый раз была представлена. Господина Лебедева новый театр на улице Доутулла. Украшенный в бенгальской манере. Откроется завтра в пятницу, 27-го числа сего месяца 1795 г. пьесой под названием «ПРИТВОРСТВО». В ролях выступают актеры и актрисы. Начинается с вокальной и инструментальной музыки называемой ИНДИЙСКАЯ СЕРЕНАДА. К инструментам, почитаемым бенгальцами, будут добавлены европейские. На музыку положены слова знаменитого поэта Шри Бхарат Чандра Рая. Ложи и партер 8 сикка рупий. Галереи – 4.Билеты продаются в театре. Начинается ровно в 8 часов вечера».

О чем пьеса? В архиве разыскали содержание. Истинно нынешний фильм из Болливуда. Хорошо познал Герасимов душевные запросы зрителей. Об этом уже 1-й акт: «Входит Шук Мой (переодетая как Мохан Чанд Бабу) с разными музыкантами и, следуя своему плану разъединить Шуки Муки и Бхолонаута Бабу, дает ей серенаду. Музыканты играют. Когда они кончают, Шук Мой сообщает им, что дама довольна и отпускает их, а затем уходит сама. Затем входит Рамшонтош и рассуждает о том, как процветают в Калькутте любовные интриги. Затем входит Бхаггьо Бути, его жена, прикрывшая лицо покрывалом. Она делает вид, что она дама, влюбленная в него, и дает ему подарки, которые он должен положить в комнату его хозяина (посланные ее хозяйкой). Он ухаживает за ней, и она подает ему надежду. Он хочет увидеть ее лицо, но она не позволяет, дает ему пощечину и уходит…»

Успех! «Собрание было столь многолюдно, что если бы театр мой был трижды больше, конечно, был бы наполнен».

«Утеснения без вины». Такова одна из собственноручно выведенных записх о нагрянувшем суде. То итог, что у Лебедева нашлись конкуренты-ревнивцы. Поподличали. Вчинили иск будто бы за неуплату денег за ремонт снимаемой квартиры. Лебедев одинок и беден. Адвокаты от него шарахаются. Еще бы: этот русский не в чести у чиновных англичан, да и торчали уши неприязни к нему Ост-Индской компании; Лебедев называл ее «компанейские сосуны».

О колониальных судьях остался от Лебедева впечатляюще-обобщающий портрет: «Суды, во главе которых стоит только так называемый “гражданский мэр”, который как-то, томясь от единственного кушания – плова наваба (набоба), улучшил свой стол, как бы по вдохновению, некоторыми блестящими лакомствами на золотых блюдах и сам позаботился о себе, что, конечно, нужно признать, было наиболее верным путем показать миру свою действительную ценность».

Приговор был таким, что Лебедев потом излил в своем дневнике: «Обманутый во всех ожиданиях, я был вынужден прибегнуть к унизительной необходимости разрушить свой театр и продать все свои материалы на случайном аукционе за гораздо более низкую сумму, чем я заплатил рабочим за возведение театра, и уступить моим счастливым конкурентам как славу, так и доходы». Еще запись: «Я догола почти разорен».

Надо было возвращаться домой.

О дорожном багаже. Что же вывозил Лебедев итогом своих 12 лет жизни в Индии. Никаких драгоценных каменьев. Чем же наполнил дорожный сундук? Читаем «Приказ Торговой палаты капитану корабля Ост-Индской компании “Лорд Европу”: «Два куска простого муслина… Один кусок муслина, затканного золотыми и серебрянными цветами… Два куска муслина ньянсук… Один кусок муслина чаркона… Десять кусков муслина буттадар… Шестнадцать муслиновых носовых платков с каймой… Восемнадцать носовых платков Шандернагорских… Один кусок полосатой ткани, один кусок капа… Один кусок черного атласа 14 ярдов…» И итоговая сумма в рупиях: «271». Выходит, его нажиток в год из 12-ти прожитых в Индии – 22 с половиной рупии!

Странно, что таможенники не отметили ну, ладно коллекцию перламутровых раковин, и засушенных морских коньков: пустячки в понимании колониальных чиновников.

Зато Лебедев знал своему багажу особую цену – писал: «Духонетленный товар словесных наук, для выгоды соотечественников и славы государя, индийские книги и рукописи». В их числе выделялсь словари хинди, бенгальского и сансакрита и об этом будет ещё важный сказ через три абзаца.

Сейчас же о том, что этот интеллектуальный багаж по возвращении Лебедева домой поразили знатока Индии директора Императорской публичной библиотеки А. Оленина.

И еще вывез две драгоценности. Первая: собранный в Индии материал к книге «Грамматика чистых и смешанных Ост-Индских диалектов». Он её написал и издал в Лондоне, по дороге домой.

О второй можно узнать по отчету-реестру, писанного по возвращении на родину