– И не существует никакого способа тебе избежать этой повинности, – меж тем продолжал читать лекцию светлый маг, и здесь я тоже готова была поспорить, но благоразумно промолчала, очень уж хотелось услышать конец монолога до полуночи. – И в настоящем бою ты должна быть полноценным членом группы. Не обузой и не балластом.

– И как ты себе это представляешь?

– Немного везения, целеустремленности, ежедневные тренировки – и ты будешь самой прекрасной боевой ведьмой на континенте.

– Ты же в курсе, что комплимент перспектив не скрашивает, да? – вздохнула я.

– Зато ты уже не хочешь влить мне яд в глотку, – невозмутимо ответил Алекс. – Кстати, что было в том пузырьке, которым ты угрожала группе Койта?

– А, – отмахнулась я, – это просто испарения одного зелья. Почти безвредные, но жутко смрадные.

– И почему мне кажется, что ключевое здесь слово «почти»? – пробормотал Крейг.

– Эй! Я все слышу!

– И это прекрасно, – нехорошо оскалился парень. – Потому что нам сегодня нужно преодолеть еще четыре круга.

– Сколько?!

Первое, что я сделала, вернувшись в комнату, растолкала уже дремавшую Фредерику.

– У тебя есть Устав академии?

Девушка сонно хлопала глазами и очень туго соображала.

– Устав, Фредерика. Где Устав академии?

Кнопочка ткнула пальцем в полку над своим столом и, не дождавшись моей реакции, бухнулась обратно на подушку.

Решив, что это можно расценить как разрешение порыться в ее вещах, я не стала себе отказывать в удовольствии. У Фредерики были аккуратные, образцово-показательные конспекты, учебники, переложенные с цветными закладками, и несколько томов личных дневников. Конечно, я не настолько беспринципная сволочь, точнее, мне особо ничего в тех дневниках нужно не было, но они все были подделаны под Устав академии, так что я не сразу поняла, почему уставов на полке аж шесть штук и почему внутри первого рукописные датированные записи.

Искушение оказалось слишком велико, каюсь, и я выбрала тот томик, что относился к текущему году. Нехитрый полумагический замок оказался чисто символическим. А может, сказывался личный опыт – все же несколько лет в сиротском приюте не прошли даром и позволили мне обзавестись многими полезными навыками из зоны серой морали. Впрочем, для любого темного мага, зацепившего эпоху гонений, мораль в отношении светлых магов отсутствовала в принципе.

Быстренько пролистав скучные рассуждения о смысле жизни и тяжелой судьбинушке наследницы богатого рода, я увидела очень интересующие меня записи.

«…Ко мне подселят темную! Темную!!! Знала бы моя религиозная прабабка, что ее кровь делит крышу с ведьмой, повесилась бы на своих веригах…»

«…а ведьма вроде бы даже ничего, похожа на человека… Алекс сказал присмотреться к ней…»

«…кто бы мог подумать, что ведьма тут единственная добрая душа! Даже капельки мне дала вдохновляющие…»

На этом месте я закрыла дневничок и задумчиво посмотрела на сопящую паладиншу. Подругами нам, конечно, не стать. Все же у светлых и темных разное понятие о жизни, мире вокруг и человеческих взаимоотношениях. Но такая кардинальная смена отношения меня впечатлила. Я честно ожидала, что меня ждет серпентарий с неадекватными фанатиками, а тут… обычные люди.

Вернув дневничок на положенное место, я забрала настоящий Устав в качестве чтения на ночь. Собственно, на первом листе этого крайне важного документа меня и свалил сон.

Следующее утро поразило меня не столько душераздирающими воплями сирены, сколько подушкой по голове от соседки.

– Как ты посмела! – удар подушкой – Влезть! – удар подушкой – В мои! – удар подушкой – Вещи!!!

Орала она так, словно соревновалась с сигналом побудки в пронзительности и эффективности. Я с трудом оторвала голову от устава, над которым и уснула прямо за столом, и выразительно посмотрела на Фредерику. Под моим тяжелым взглядом Кнопочка как-то смешалась и выставила подушку между нами. Для смягчения моей реакции, не иначе.

– Тебе устав жалко? – спросила я, как следует зевнув.

– Но мои вещи!!! – возмутилась Фредерика.

– Так ты сама разрешила, – невозмутимо ответила я, влезая в спортивный костюм.

В комнате повисла недолгая пауза, а затем раздалось недоверчивое:

– Да?

– М-да! – передразнила.

Кнопочка как-то смешно сдулась и плюхнулась на кровать, обхватив подушку руками:

– Прости… мои подозрения недостойны паладина. И я… и ты… а там… – окончательно смешалась девушка и махнула рукой. А затем подскочила на ноги и крепко меня обняла:

– Спасибо за эликсир. Он какой-то вдохновляющий на подвиги.

И вот стою я и чувствую историческую значимость происходящего. Это ж не каждый день паладинша обнимает ведьму и извиняется. Мне, конечно, немного совестно, что она права, но это такие мелочи в сравнении с результатом!

– Ну-ну… – неловко потрепала я Кнопочку по голове и вывернулась из обнимашек. – Идем, что ли? Изверг орать будет.

Изверг действительно орал. Правда, мне казалось, что ор у него использовался как стандартное средство общения со студентами. Для более четкого донесения мысли, так сказать. Я к такому была непривычная и каждый раз невольно дергалась после очередного покрикивания на сонных и не слишком довольных студентов. Но когда утренняя экзекуция закончилась, и я, мечтая лишь о горячем душе, уже направилась к общежитию, передо мной возник Крейг.

– Пойдем.

Вот так, коротко и без затей. Куда? Зачем? Пф, к чему все эти незначительные детали. Пойдем – и все тут.

– Не пойду, – раздраженно заупрямилась я. Ну серьезно, что он пристал ко мне с утра пораньше?

– Пойдешь, – уверенно заявил светлый и в качестве аргумента применил грубую силу. То есть сцапал меня в охапку и повел куда-то с полигона.

– Орать буду, – предупредила я, упираясь больше из вредности.

– Я бы не рекомендовал.

– И почему же?

– Как правило, Марк Кортон не любит, когда кто-то орет больше него, – охотно пояснил Крейг, не сильно проясняя ситуацию.

– Марк Кортон? Кто это? – не поняла я.

Алекс закатил глаза, а за спиной раздалось раздраженное цоканье.

– Прикопать бы того языкатого студента, кто навесил на меня это кошмарное прозвище.

Я скосила глаза и увидела мрачного Изверга.

Упс.

– Ну почему же кошмарное? – попыталась я выкрутиться из неловкой ситуации. – Ничего не кошмарное, а очень даже необычное. Неординарное.

Изверг хмыкнул, а я вопросительно посмотрела на Крейга.