Они, конечно, составляли странное и удивительное сборище. Но потом он решил, что все три расы были братьями и имели одного общего предка. Сходство вагарондит и алканквибов с енотами было чисто поверхностным.

Шествие двигалось по равнине, останавливаясь с наступлением сумерек или раньше около родников или ручья. Они набили много дичи, и все ели вдоволь. День за днем громадная масса на юге становилась все больше и больше, а потом внезапно начала быстро разрастаться. Однажды к ним приблизился маленький боевой отряд Куриуамея, но их число было вровень с путешественниками. Кроме того, они, казалось, обомлели, увидев людей, ехавших на лошадях. Они держались на почтительном расстоянии, а на второй день скрылись совсем. Потом, через два дня, они столкнулись почти с тысячной армией выряженных в перья и бусы Куриуамея. Но те не застали Улисса врасплох. Еще за полдня ранее их заметили дулулики.

Улисс остановил караван и стал их изучать. Они были почти такими же рослыми, как и он, но стройными и серыми. Их мех был рыжеватым, а уши еще больше сдвинуты вперед. И хотя лица казались такими же человеческими, как у вуфеа, а их зубы такими же редкими и острыми, они были явно не кошки. В них чувствовалось что-то собачье. От них даже воняло псиной, и с языков капала слюна.

Кдангвинг, вождь алканквибов, сказал:

— Повелитель, мы нападем на них?

Остальные вожди нахмурились, услышав сказанное. Улисс мановением руки заставил их замолчать, решив повнимательней присмотреться к противнику. Там били большие барабаны, и пока вожди воодушевляли воинов и произносили воинственные речи, все танцевали танец смерти. Они выстраивались полумесяцем, охватывая караван.

Он отдал приказы и отряд развернулся клином с ним во главе и повозками в центре. Это построение всегда применялось против недисциплинированных дикарей.

Большинство бойцов было вооружено луками и стрелами, а некоторые несли базуки. Однако, для большей эффективности им пришлось спешиться, иначе стрелок не мог достать до ракеты. Крыши повозок представляли собой платформы, где на поворачивающихся лафетах были установлены направляющие ракет.

Улисс отдал приказ наступать, и клин рысью помчался к собакам. Эта малочисленная сила, посмевшая атаковать их в собственном доме, казалось, на несколько минут парализовала собак. Но, наконец, вожди привели их в чувство, и те бросились на отряд Улисса. Их ряды становились значительно менее организованы по мере приближения к всадникам, и после одной или двух стычек собаки были уже в состоянии хаоса. Каждый человек или собакочеловек сражался сам за себя.

Улисс остановил кавалерию, выступили люди с базуками, и орудия дали залп. Потом последовало еще шесть залпов, каждый по указке сержантов, которых Улисс выделил для связи. Это было превосходное упражнение. Тренировки не пропали даром, и около двухсот куриаумеа пали со стрелами в груди.

Затем, когда их разбили и обратили в бегство, среди них грохнулись ракеты. Хотя боевые головки несли каменную щебенку вместо шрапнели, но основным эффектом снарядов была паника. Куриаумеа побросали свое оружие и побежали. Кавалерия двигалась медленно и, наконец, совсем остановилась, а ее всадники вернулись назад, собирая стрелы, отрезая уши с убитых и подсчитывая трофеи.

Двумя часами позже собаколюди, перестроившись и возобновив насмешками вождей свою храбрость, вновь атаковали. И вновь их разбили и обратили в бегство.

Это был великий день кошачьих, которые обычно проигрывали, когда бы не сражались с собаками на их собственной земле. Они рвались вперед: жечь деревни собак и вырезать самок и детенышей, но Улисс не позволил.

Через два дня черная масса впереди стала темно-зеленой. Позже они стали различать цвета и оттенки. В зеленом появились серые полосы. Потом они воплотились в необъятные стволы, ветви и сучья.

Вурутана был деревом самым могучим среди всех существующих. Улисс, вспоминая Угдразил, мир деревьев в северных легендах, подумал, что перед ним его воплощение. Это был мир дерева, если можно верить Глику и его описаниям. Баньян в тридцать тысяч футов высотой и простиравшийся на тысячи квадратных миль. Он имел ветви, которые, как правило, тянулись до самой земли, проникая в землю и порождая новые стволы и новые ветви. Это была устойчивая и однородная масса. Кое-где в обширном массиве дерева виднелись отдельные, все еще живые стволы и ветви.

Когда они подошли к первому отростку, который погружался перед ними на некотором расстоянии в землю, они остановились и обомлели. Потом они объехали вокруг покрытой сморщенной серой корой колонны и прикинули, что эта ветка была почти в пятьсот ярдов в диаметре. Кора казалась такой сморщенной, потрескавшейся и рубцеватой, что походила на иссеченный ветром и дождями утес.

Все молчали. Вурутана был несметный, непреодолимый, словно море, гигантское землетрясение, наводнение, ураган, циклон, падение огромного метеорита.

— Гляди! — сказала, показывая, Авина. — Вон деревья растут из дерева.

Почва набилась во множество глубоких трещин, семена падали и переносились птицами, и деревья пускали корни в грунте трещин коры. Некоторые из них достигали сотым футов в высоту.

Улисс заглянул в мрачную глубину. Так густа была вокруг растительность, что сюда пробивалось чересчур мало солнца. Но Глик сказал, что проще путешествовать в верхних террасах, чем у подножия этого дерева-великана. Слишком много воды стекало со стволов на землю, и она образовала обширные болота. К тому же там были зыбучие пески, ядовитые растения, которые не видели и не нуждались в свете, и ядовитые змеи, которым свет вообще был «противопоказан». Отряд исчез в болотах и шел там несколько дней.

Улисс не доверял летучему народу, но этому верить мог: от корней шел серый нездоровый запах. Смердели гниль, бледные слабые создания и хлябь под водой, которая затянула бы любого, кто был бы настолько глуп, что отважился бы на нее вступить.

Он посмотрел вверх вдоль ближайшей ветви. Та спускалась под углом в сорок пять градусов из чего-то зеленого и многоцветно-хаотического в нескольких милях отсюда.

— Мы поедем к следующей и посмотрим там, что к чему.

Стало уже очевидно, что им придется оставить лошадей. Скверно, что они не приручили коз. Он увидел коз, скакавших с одного выступа коры на другой. Это были оранжевошерстные создания с маленькой черной бородкой и бакенбардами.

Существовали и другие животные. Чернотелые, желтолицые обезьяны с длинными согнутыми хвостами. Бабуины, с зеленым задом и алой шерстью. Крошечные лани с шишечками рогов. Какие-то свиноподобные, хрюкающие животные. И птицы, птицы, птицы!

Они проскакали с полмили, пока не подъехали к следующей ветви или корню, выступающему из земли. Вода низвергалась вниз потоком, каналом и впадала в ложе ручья. Глик сообщил, что там, в углублениях на вершинах веток существует множество рек, ручейков и речушек. Теперь Улисс поверил. Каким могучим было это Дерево! Оно, наверное, посылало свои корни глубоко в землю, те прорывались через камень и всасывали влагу, содержащуюся в скалах и запертых водоносных слоях глубоко под землей. Оно могло даже выпить океан и превратить его воду в соки, растворяющие соли. Затем оно выделяло воду в различных местах, и ручьи, реки и речушки срывались вниз.