Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И что вы слушаете этого шута?!! — веселился он. С ним веселился и весь зал, только все старались делать это менее заметно.
Алене как-то сразу стало интересно — был ли этот голубоглазый свидетель действительно настолько глуп и наивен или он просто прикидывался и дурачил жадного судью?
— Все! — взревел судья и стукнул по столу кулаком. — Ты издеваешься? — задал он вопрос Олиту под гробовую тишину зала.
— Почему? Вы же сами просили рассказать, что я видел!
— Я имел в виду, что ты видел по делу этого гоблина!!!
— А! Так бы сразу и сказали. Ну, я видел, как он вошел в банк и принялся размахивать арбалетом.
— Ты видел, что он его пытался ограбить? — судья аж приподнялся и лег грудью на стол, приблизившись тем самым к свидетелю.
— Кого? Арбалет??? — немало удивился Олит.
— Нет, банк! Дубина ты стоеросовая!
— Что он его грабил, я не видел. — пожал тот плечами. — Вот как заходил, видел. Может, он спросить там что хотел?
— Все! Мое терпение лопнуло! Гоните этого свидетеля в три шеи! Дело на доследование! Заседание окончено! Мне срочно подать карету — я еду домой.
Алена с каким-то злорадством, не свойственным ей прежде, отметила, что сейчас «справедливому» судье предстоит маленький семейный скандальчик со старшей дочерью. Интересно, какое он вынесет решение?
В это время по маленькому динамику в зале стали что-то передавать ровным четким голосом. Шакир кинулся в сторону, где висел динамик и весь обратился в слух, но именно в этот момент начали вставать и тянуться к выходу праздные зеваки, сидевшие в зале. Загремела мебель, заскрипели лавки, возобновился гул голосов. Ко всему прочему с тихим шелестом стала закрываться стена их комнаты, погружая во мрак. Шакир выдал несколько слов ненормативной лексики, но по-прежнему не двигался со своего места. Наконец шум стих, стена встала на место и в зале воцарилась тишина. На ее фоне было очень отчетливо слышно, что говорил динамик.
— Вы только что прослушали выступление секретаря судьи о…
— Вот именно, прослушали! — расстроено проговорил гоблин и ударил по лавке.
— А он должен был сказать что-то важное? — тихо спросила Алена.
— В точку!
Отворились двери их комнатки и появились стражники. Шакир встал первым и тяжелыми шагами направился наружу. Алена тоже поспешила к свету, но ей пришлось немного задержаться, так как второй стражник, призванный отвести ее к тюремной карете, отлучился по неотложным делам и его пришлось ждать. В это время, пока она скучала, облокотившись на стену, к ней неожиданно подбежал тот недалекий (?) Олит и живо поинтересовался:
— А чего это гоблин, который сидел с тобой, такой печальный?
Алене совершенно не хотелось разговаривать, тем более с этим субъектом, поэтому она коротенько ответила:
— Не смог послушать свою любимую передачу по радио.
В глазах голубоглазого свидетеля что-то промелькнуло, но Алена была уже увлечена выпученными глазами, подбегающего к ним второго стражника. Он что-то быстро шепнул на ухо своему товарищу и снова скрылся в том направлении, откуда только что вернулся. Стражник, стоявший с арестанткой, тяжело вздохнул и со словами: «Только бы не увидел судья», повел ее на улицу. Стражнику повезло — их не увидели. Быстренько запихнув ее в машину к гоблину, они отправили их обратно в участок.
Ехали снова молча. Шакир был в какой-то своей печали, Алена — в своей. Только ввели в участок, к ним подскочил уже знакомый тюремщик.
— Что, оба вернулись? — закудахтал он. — Вот не ожидал! Я думал никто не вернется. Девку освободят, а тебя посадят. — поделился он своими соображениями, подталкивая гоблина. Шакир нисколько на него не обиделся.
— Чтобы ты понимал в правосудии, дед. — беззлобно сказал он и проследовал к камере.
— Ну, его ладно, а тебя-то что не отпустил судья? У тебя же там безделица какая-то грошовая! — обратился тюремщик уже непосредственно к Алене.
— Да он, дед, зажрался. Привычная такса для него уже мала! Наверное копит на свадьбу дочери. — и гоблин снова заржал.
— Вот ведь, ирод! — непонятно про кого сказал тюремщик и принялся открывать двери камеры.
Только они зашли в камеру, двери как и прежде закрылись, а шаги ворчливого тюремщика стали удаляться. Алена опустилась на солому и вздохнула. Синхронно вздоху в ее желудке раздалась заунывная песня, сообщающая о его совершенной пустоте. Мельком взглянув на гоблина, она обхватила живот руками, стараясь заглушить его песнопения.
— Борешься с воплями брюха? — участливо поинтересовался Шакир. — Не стоит. Его не жать надо, а кормить. Сейчас как раз будет время вечерней передачи. Принесут пожрать.
— Мне некому приносить. — сказала Алена.
— А, ну да, ты же девушка из неоткуда! Ничего, прорвемся! Во-первых, в тюряге тоже кормят, а во-вторых, мне должны кое-что передать… Разносолов конечно там не будет, но и отказаться от казенных харчей и при этом не загнуться от голода, можно будет вполне. — он помолчал. — Жаль, поговорить нам не дадут с посетителями…
— Я вот хотела спросить. — тихо начала Алена.
— Спрашивай! — великодушно позволил гоблин и лег прямо на каменный пол, заложив свои лапы себе за голову.
— Судья сказал, что-то про обстоятельства, выясненных в ходе следствия… Это что значит? Какие обстоятельства? Это то, что я сказала, что меня обокрали?
— Это бабки! Де-неж-ки! Если бы ты пришла туда пустой, как вновь купленная копилка, то тебя бы осудили и увезли в тюрягу сегодня вечером. Свидетелей у тебя нет, следовательно, все ясно. А так, судья посмотрел сколько ты ему отвалила и счел эту сумму недостаточной. Хотя он жлоб конечно, за потерю документов ему мало…
— Ну и законы здесь! — возмутилась Алена.
— Это, Лёна-Алена, законы дипломатии. Они действуют везде.
— Наверное так. — приуныла «заключенная».
— Ну так вот. — продолжил гоблин. — Его фраза «на доработку» означает, что необходимо добавить денежек, иначе загремишь.
— Но у меня нет больше денег!
— А они тебе, скорее всего и не понадобятся. — загадочно сказал Шакир и прикрыл глаза.
— Почему? — робко спросила Алена.
— Скоро увидишь. Отдыхай.
— Вряд ли мне это удастся. — почти неслышно проговорила Алена.
— Это еще почему? — хмыкнул гоблин.
— Мне надо отсюда выбраться, как можно скорее и это не дает мне покоя.
— Ха! Сказала тоже. Всем надо выбраться…
— Да нет. У меня там…
— Что у тебя там? Раз уж начала, то говори. А то начнут, а потом секреты все у них…
— У кого у них? — не поняла Алена.
— Да у вас, баб! Прямо говорить надо! — заявил Шакир, явно недовольный недомолвками своей собеседницы. Судя по всему, он предпочитал разговор напрямую.
— У меня там девочка маленькая…
