Интересно, а как же они во сне обходились без пищи? И без хождения в туалет?

Все завороженно смотрели на подсветку клавиш мобильника и слушали, как те попискивают при нажатии. Представляю, что было бы, если бы я действительно поймал сеть и они услышали бы голос из трубки!

— Ну вот, нам подают сигнал, чтобы мы возвращались, — не моргнув глазом, соврал я. — Нас уже ждут.

— Но ведь ваши друзья должны были знать, куда вы отправились, — сказала Талия.

— Мы... в общем, сбежали от них. Решили прогуляться самостоятельно.

— Тогда нужно отправить к ним гонца, — предложила принцесса. — Скажи, как называется постоялый двор, и я распоряжусь.

Проблема номер один: я не знал, где находится эта чертова гостиница. Проблема номер два: их королевство отрезано от остального мира жуткими зарослями ежевики. Проблема номер три: я вовсе не намерен жениться на принцессе.

— Может, это вам что-то прояснит? — спросил Трэвис и достал из кармана визитку гостиницы.

Все стали рассматривать цветное фото и восхищенно перешептываться: «Какая миниатюра!» «Какой талантливый художник!»

— Адрес на обороте, — подсказал Трэвис.

Талия взглянула на адрес, пожала плечами и передала визитку госпоже Брук. «Ванильный пудинг» взглянула на адрес. Я думал, что она сейчас грохнется в обморок.

— Это же два дня пути, — прошептала тетка.

Если бы два дня!

— Да что вы говорите? — удивился Трэвис. — Мы на автобусе ехали меньше двух часов.

— На каком еще... автобусе? — недоверчиво спросила госпожа Брук.

— Ну, это такая машина, куда помещается с полсотни человек... Слушайте, а вы хоть с колесом знакомы?

Талия дерзко повела плечами, а госпожа Брук одарила моего дурня сердитым взглядом.

— Понятно. Колесо вы знаете. Значит, у вас есть кареты. Так вот: автобус — это такая длинная карета, только вместо лошадей у нее мотор.

Тут Трэвис сообразил, что с таким же успехом мог бы объяснять пустым стенам.

— Похоже, вы не поняли про автобус. Я бы с удовольствием показал его вашим стражникам. Только пусть не колют меня мечами в зад. Больно, знаете ли.

— Уберите мечи, — потребовала Талия.

Стражники смущенно переглянулись и опустили мечи. Трэвис тут же направился к двери, поманив за собой стражников. Последнее, что я слышал, был его вопрос:

— Ребята, а у вас случайно бензопилы не найдется?

— Нам нужно подобрать тебе пристойную одежду, — спохватилась Талия. — Я же должна представить тебя отцу. Он у меня король, — добавила она, будто я и так этого не понял. — Потом мы обсудим приготовления к свадьбе.

Вот тут-то госпожа Брук грохнулась в обморок. Я был близок к тому же.

Ну почему меня потянуло на чертов пляж?

ТАЛИЯ

Жизнь моя разрушена.

Я отправила госпожу Брук найти Джеку комнату и что-нибудь из одежды. Затем вернулась к занятию, начатому, как мне казалось, сегодня утром, а на самом деле — почти триста лет назад. Я говорю о выборе платьев для бала. У нас нет причин, чтобы не устроить этот бал. И пусть мне триста шестнадцать лет (годом больше или меньше — значения не имеет), а не шестнадцать, я за годы сна не превратилась в дряхлую старуху. Не знаю, какие силы питали мое тело во сне, но я не отощала и не умерла от жажды. Стал бы Джек целовать старуху! Значит, завтра мы празднуем мое шестнадцатилетие, а потому мне нужно выбрать платья.

Как жаль, что самые красивые платья принесла злая ведьма, вознамерившаяся меня уничтожить. А причина всего — близорукость моих родителей, не пожелавших пригласить Мальволию на торжество по случаю моего рождения. Неужели им угощения стало жалко? Вот и заварили кашу, которую расхлебывали почти шестнадцать лет. И я вместе с ними. Впрочем, что теперь вздыхать о непоправимом? Нужно снова пройтись по комнатам и выбрать себе наряды.

Я зашла в первую комнату, потом во вторую. Конечно, нужно было бы сразу бежать к родителям, но у меня не хватало смелости предстать перед ними. Не хотелось говорить им про то, что я натворила. Они мне этого не простят.

В третьей комнате я увидела отца. Вид у него был какой-то отрешенный.

— Талия, я так рад, что нашел тебя.

Поглядев на него, я в этом усомнилась. Похоже, отцу было не до меня.

— У меня ужасные новости, — продолжал отец. — Бал придется отменить.

— Но почему?

Я спросила просто так. Ясно почему. Наверное, госпожа Брук уже донесла отцу про мою встречу с веретеном, и он решил меня наказать. Я приготовилась всхлипнуть и зареветь. Если надо, я могу реветь долго.

Но ответ отца был еще более неожиданным.

— Дитя мое, кажется, у нас нет гостей.

— Нет гостей? Куда они подевались?

— Вот это я и пытаюсь понять всеми силами своего разума. В девять утра дозорные заметили на горизонте первые корабли. К половине одиннадцатого они почти достигли гавани. А потом корабли просто исчезли.

— Исчезли? — повторила я, чтобы выиграть время на обдумывание.

Отец мрачно кивнул.

— Боюсь, дочь моя, против нашего королевства что-то затевается. Быть может, мы накануне войны. Или хуже того: мы стали жертвами черной магии. Колдовства, насланного на нас ведьмой Мальволией.

Мальволия! Я вдруг поняла, что же случилось с кораблями. Они не повернули назад и не были заколдованы. Они плыли к нашему берегу, намереваясь войти в гавань. Но потом гавань исчезла. Королевство исчезло из виду, как и предсказывала Флавия. С кораблей не видели ничего — только пустынный берег и громадные деревья. Не знаю, о чем подумали капитаны кораблей. Наверное, решили, что сбились с курса. Теперь это не важно. Все именитые гости, и среди них — принц, который мог бы стать моим мужем, давно превратились в прах. А я — трехсотшестнадцатилетняя принцесса, которой уже не на что надеяться.

Мне понадобится вся дипломатия, чтобы объяснить это отцу.

— Дорогая Талия, прости меня.

Он еще извиняется передо мной! А может, сделать вид, что мне ничего не известно? Будто я не знаю, куда подевались корабли и чем вызваны многочисленные перемены, произошедшие в королевстве? А насчет перемен я не сомневалась.

Но тут я вспомнила странное одеяние Джека, коробочку с цветными огоньками, вынутую им из кармана, слова Трэвиса о каких-то автобусах. За триста лет нашего сна мир сильно изменился. Едва отец заметит перемены, он сразу все поймет. А если не заметит, госпожа Брук ему распишет. Правда, тогда и ей достанется за то, что ослушалась приказа и отпустила меня одну.